— Не поняла? — прервала Элеонора его рассказ.
— Сестра, я говорю вам то, что знаю. Поищите в моих вещах. — И Фулькер постучал затылком по корзинам и коробам, подпиравшим его голову. — Вот, возьмите это. — Он слегка приподнялся, давая Элеоноре возможность взять две переметные сумы, связанные веревкой. — Оставьте их себе, — сказал он, задыхаясь. — И все, что в них есть. Видит Бог, мне больше некому их отдать. А теперь, сестра, я должен исповедаться…
— Кто был тот всадник, тот незнакомец?
— Не знаю. Анстрита успела рассказать мне, что побывала раньше в Утремере. Сказала также, что у нее были собственные тайны. Перед тем как я ушел, она призналась мне, что все ее нынешние беды навлек на нее сводный брат, который испортил ей жизнь. — Фулькер подавился собственной кровью. — Сестра, было темно, она была до смерти перепутана, как, впрочем, и я. Больше она не сказала ничего. К тому времени уже вовсю пылал огонь, и ее подвесили над ним. Кровь Анстриты — на моих руках, а также на руках тех, кто там был. И мы должны понести наказание. Я знаю это.
Элеонора, чтобы хоть как-то утешить Фулькера, поцеловала его в лоб, прошептала молитву «Помилуй мя, Господи», а потом взяла переметные сумы и ушла, оставив Фулькера брату Норберту, чтобы тот его исповедал.
Не успела она вернуться к Имогене, которая спала под повозкой, как послышались громкие крики и стук копыт, заставившие ее подбежать к промежутку между повозками. Это вернулись Гуго и его попутчики. Одну из повозок оттащили в сторону, и сквозь образовавшийся проем галопом проскочили всадники в сопровождении какого-то высокопоставленного командира греческой армии. Он был в придворном костюме — длинной, разукрашенной позолотой мантии, наполовину закрывавшей его сапоги. С ним явился молодой слуга в зеленом одеянии. Их немедленно окружили виконт и его командиры, и началась оживленная беседа. Элеонора поспешила присоединиться к быстро прибывающей толпе. Вызвали Жана, предводитель «Отряда нищих», и переговоры продолжились. От присутствующих Элеонора узнала, что греки напали на них потому, что была разграблена усадьба одного вельможи, а его жену и двух дочерей сначала жестоко изнасиловали, а потом повесили на стропилах собственного дома. Слуге удалось бежать, но он запомнил, как выглядели грабители и насильники, и подозрение пало на отряд Жана. Греки предъявили ультиматум: преступники должны быть опознаны и показательно казнены, в противном случае атаки будут возобновлены. Жан попытался защитить своих людей, но виконт приказал ему повиноваться, иначе его изгонят из армии крестоносцев.
