P. S. Не раскроется!
Я наблюдала за ними неделями. Женщины виртуозно давали понять миру, что вещи на самом деле не имеют смысла, а жестокость частенько бывает самых неожиданных расцветок. Настоящий талант! Вот только в наши дни он встречается все чаще. Выживают только неправые… Прямо как в Голливуде тридцатых — множество прекрасных женщин красились под Лану Тернер и сидели вокруг аптеки Шваба,[5] думая, что сейчас их заметят. А роли получали единицы.
Когда я увидела достаточно, убила Петру Хэккетт. Она была не столь хороша, как ее любовница, а места хватало лишь одной. Расправилась с ней прямо в их квартире, когда Джоанна уехала на выходные.
Та вернулась в воскресенье ночью и увидела стол, накрытый лучшей скатертью, с серебром и прекрасным хрусталем. Я приготовила обед из пяти блюд, а в качестве главного — двадцатипятифунтовую индейку. Петра сидела на стуле в розовато-лиловом шелковом платье, а превосходно приготовленная, еще дымящаяся птица торчала у нее над головой.
Джоанна превосходно прошла тест! Вошла и очень холодно взглянула на останки своей жизни. Я вышла из кухни в поварском колпаке, держа в руках поднос с мясным пирогом.
— Ты голодна? Тут столько еды.
Она посмотрела на меня:
— Петра умерла?
— Подавилась «фиатом». — Я показала на свою шею. — Мелкая такая белая машинка застряла у нее в горле.
— Кто ты?
— Антея Пауэлл! Одна из твоих жертв, Джоанна!
Крей грустно улыбнулась:
— В этот раз я не слишком усердно собрала информацию. Так?
Я закрыла лицо руками. Притворное волнение.
— Напротив — в этот раз ты сорвала джекпот! В конце концов, именно поэтому ты и занималась всем этим. Вы две искали меня! Ну что, хочешь посмотреть?
Джоанна робко спросила:
— А я что-то хочу видеть? Я тебя искала? Вот это забавно!
— Естественно. Пошли, я тебе все покажу. — Я взяла ее за руку, сухую и теплую. Повела из квартиры вниз, к ступенькам входной двери. — Ты действительно понятия не имеешь, куда мы идем?
Она пожала плечами:
— Может быть. Я уже не уверена.
— Ладно, мы почти пришли. Только за угол завернем.
Как только мы вышли на улицу, я почувствовала, как сжимается ладонь в моей руке, став детской по размеру. Взглянула на милую девочку с белыми волосами и сжала ее красивую ладошку.
— А как же Петра, Антея? Ты сказала, она пойдет с нами.
— Ну, иногда приходится обманывать. Я думала, она сможет, но не получилось. Ты злишься?
Кроха покачала головой:
— Не, она — дура. А еще долго?
— Две минуты.
И почти через две минуты мы оказались там. Зашли в дом, спустились по лестнице к двери в подвал. Я открыла ее ключом, и мы очутились в почти полностью темной комнате.
