Я не находил ответа. Я был сбит с толку, но подозрения мои не рассеялись.
— Где он был, когда это случилось?
— У пастора Твида. Его как раз пригласил к себе пастор. — Она села и выпрямилась.— И если это тебя не убедит, то, наверное, ничто не убедит.
В этот момент я ей верил. Как могло быть иначе? Он ее дядя, и она казалась горячо любящей его племянницей... Конечно, я поверил ей.
— Пошли дальше, — сказала Мэри. — Нам еще далеко.
— Куда?
— До Надгробных Камней.
Мы поскакали на юг и вышли на дорогу в Кофейную бухту. Но когда дорога отвернула от берега, мы продолжали держаться утесов и скоро достигли места назначения.
Мы направили пони к самому краю. Высота пугала животных, они норовили отпрянуть, закатывали глаза и трясли головами. Мэри смогла сдержать своего, в то время как мой бил землю копытами и стремился в сторону, унося меня от края.
— Им не нравится это место, — сказала Мэри. — Они чувствуют запах страха и смерти.
Внизу простиралось серое и холодное море. Бесконечными рядами громоздились волны, собираясь и вырастая, накатываясь на берег и с грохотом разбиваясь, рассыпаясь тучами брызг и пены. Вода бурлила между скальными выростами, всасывая воздух и выплевывая причудливые полотнища невообразимых очертаний. От нашего бедного брига ничего не осталось, как будто и не было никакого крушения. Но на берегу, перед утесами, к которым протягивали пальцы набегающие волны, еще валялись мотки канатов и кучи деревянных обломков. И чайки по-прежнему кружили в небе.
— Они всегда собираются над местом крушения, — сказала Мэри, следя за моим взглядом. — Люди говорят, что, когда моряк тонет, его душа становится чайкой.
Красивая мысль. Я любовался птицами. Серые чайки сверкали серебром, пролетая мимо солнца. Может быть, одна из них — старик Кридж, другая — Дэнни Риггинс, которые могут теперь бороздить воздушный океан?
— Ненавижу эту бухту, — сказала Мэри. — Самое гадкое место. — Ветер растрепал ее волосы, чайки в небе кричали, как младенцы.— Здесь водятся призраки, Джон.
Ее дядя тоже говорил это, причем с той же едва заметной дрожью в голосе.
— Чувствуешь? Какая-то печаль... — Нажав на бока своего пони, Мэри отодвинула его от края. Мой резво отскочил по собственной инициативе, я не смог бы его сдержать.— Здесь можно увидеть блуждающие огни,— добавила она.
— Ты имеешь в виду привидения?
— Не в таком виде, как ты о них думаешь. — Она посмотрела на меня, и ее глаза были такими же серыми, как небо над нашими головами.— Ты видишь только огоньки. Бледные синие огни двигаются вдоль пляжа или по скалам. Ночью, в тумане. Они бредут медленно, как похоронная процессия. — Она вдруг засмеялась. — Жутко даже думать о них. Когда люди их видят, они бегут.
