— Можете их очистить? — спросил капитан.
— Пытаемся. — Тряпка оказалась головным убором этого человека. Он выжал ее, повязал на голову и снова исчез.
Судно нещадно швыряло. Брызги и потоки воды мели палубы, ослепляли людей. Но впереди я мог различить береговую линию и мерцание бурунов.
И тут я увидел огни.
Их было два, один над другим, сверкающие во тьме. Я спрыгнул на палубу и заспешил на корму.
— Огни! — кричал я, дергая отца за плащ. — Огни!
Сначала он рассердился, увидев меня, но сразу понял и схватил за руку.
— Где?
— Там!
Он и Стаффорд посмотрели в направлении моей руки. Бриг поднялся на волне, и огни были почти прямо по носу. Появился третий, раскачиваемый ветром, как будто прикрепленный к мачте.
Капитан нахмурился:
— Что за дьявольщина!
— Маяк! — смеялся отец. — Гавань!
— Возможно. — Стаффорд был озадачен. — Но какая?
— Плимут! — крикнул отец.
Риггинс взобрался к ним поближе по накренившейся палубе. Он кивнул мне, взял свою бороду в ладонь и выжал из нее полпинты воды.
— Никакой не Плимут,— отрезал он.— Я родился и вырос в Плимуте, что вы мне будете говорить! И не Портлоу, не Салком, не Фоуи.
— Черт с ними! — прорычал отец. — Какая разница, какой это порт?
Бедный Риггинс отпрянул, как будто отец его ударил.
— Это нигде, вот что я имею в виду, — пробормотал он. — Это никакой не порт, вот что я вам скажу.
Мой отец уставился на него взглядом, полным страха и гнева. Ветер закручивал плащ вокруг него.
— Направляйтесь в гавань, — приказал он. Капитан Стаффорд тронул его за руку:
— Через час рассветет, мистер Спенсер. Нам надо дождаться рассвета и оценить обстановку...
— Или пойти камнем ко дну, — сказал отец. — У нас порваны паруса и полон трюм и нечем выкачать воду. И вот у нас перед носом маяк, а мы должны ждать!
— Мне не нравится этот маяк, — сказал Стаффорд. Волна ударила в судно. — Мне вообще не нравится этот рейс. Погрузка под покровом ночи. Скрытность... как воры. Я не знаю, что вы собираетесь делать, мистер Спенсер, но...
В Лондоне я ни разу не слышал, чтобы отец на кого-нибудь повысил голос, даже на самого младшего своего служащего.
— Думайте, что говорите! — крикнул отец. Нас несло ветром, звук прибоя усиливался.— Это мое судно, и вам надлежит выполнять мои указания. Я приказывают вам направляться туда!
Стаффорд отвернулся. Все это ему не нравилось, но он подчинился и начал отдавать распоряжения. Бриг быстро развернулся и уставил палец бушприта прямо на огни.
Риггинс нахмурился, но, увидев меня, он улыбнулся. У него всегда была в запасе для меня улыбка. Но никогда эта улыбка не была такой мрачной.
