Как-то раз утром, когда Андрей умывался на кухне, Дуся сказала мужу:
— Вот наш Андрюша и на ученой женился. Андрей, смеясь, повернул лицо в мыльной пене:
— А я все равно больше ее зарабатываю.
Первого мая его премировали за стахановскую работу велосипедом. Это был дорогой подарок, мало у кого в поселке были велосипеды. Теперь Андрей ездил на велосипеде на работу, положил на никелированный руль тяжелые руки с въевшейся в кожу металлической пылью. Через проходную и по заводскому двору он вел машину, положив руку на кожаное седло. А по вечерам он катал Лену, сажал ее на раму — она сидела бочком, свесив ноги в носках и тапочках,— разгонял велосипед, отталкиваясь одной ногой, а потом переносил через седло эту ногу с зашпиленной штаниной, ловил педаль и ехал, ехал, касаясь лицом ее волос, вдыхая ее запах.
В отпуск он хотел повезти Лену домой, в тайгу, в свой родной Сухой Ключ, где давно не был, но они застряли в городе — там жила родня Лены. Они ходили в кино, и в театр, и в цирк, и в ресторан, ведь по сути раньше Андрей никогда не жил в городе — так время и прошло. Родители Лены предложили им жить у себя и дальше, но Андрей не захотел терять самостоятельность, и они вернулись в заводской поселок. Там же устроилась работать и Лена.
Когда Дуся впервые заметила, что молодожены вместе читают книжку, она удивилась, но, когда она догадалась, что книжка эта — учебник и они учатся, Дуся была поражена. Проходя из кухни в комнату и обратно, она задерживалась у их двери, прислушивалась изо всех сил. Они говорили об этой своей учебе, но голоса у них были не такие, а особые, нежные, волнующие Дусю:
— Видишь, я геометрию позабыла. Ты сейчас уже лучше понимаешь, чем я. Мы же в институте ее не учили.
— Ну, хватит на сегодня.
— Нет, давай уж доделаем, что наметили.
Он (после молчания):
— Нет, ничего не выходит. Устал.
Она (смеясь):
— Еще попробуй. Ты же талантливый, упорный.
Он (тоже смеется):
— Ну-ну, попробуем...
Вечером, лежа в постели, Дуся сказала мужу:
— Зря она его учит. Выучит, он ее же и бросит.
— Наоборот, оба ученые — лучше,— возразил Оловянников, обнимая Дусю.
Перминов попросил как-то зайти Андрея в партком.
— Слушай, Андрей, есть такое мнение — предложить твою кандидатуру в завком, а изберут тебя в члены заводского комитета, избрать дальше председателем завкома. Ты как?
— Что вы, Степан Степаныч,— искренне взмолился Андрей,— я не могу, да и не умею я.
— Сумеешь, сумеешь, Андрюша.
— Неудобно как-то. Почему меня? Вон сколько народу!
