— В Африке?
— Так точно. Что раньше слышал о ней?
— Я знаю, что здесь правят расисты, теперь я понимаю, в какое положение попал и почему меня так мучили.
— Ну, зачем же так говорить? Никто не будет тебя мучить, — возразил неуверенно профессор.
— Дядя, я хочу на Родину,—сказал Каландар, все ближе подходя к профессору. Мальчик глубоко вздохнул. Было видно, как он взволнован.
— Ты же знаешь, что до твоей родины очень далеко. Сначала надо сообщить о тебе Советскому правительству, потом рассмотреть вопрос об отъезде. Тебе придется один-два месяца подождать здесь.
— Нет, ни одной секунды не могу остаться. Помогите, переправьте меня в другое африканское государство. Там я встречусь с русскими и вернусь домой.
— В соседних странах есть ваши люди?
— Я имею в виду специалистов. Они помогают там
строить фабрики, заводы и искать нефть. Я знаю даже фамилии некоторых, о них в газете писали.
— Так нельзя. Тебя могут отправить на родину только по закону,—ответил профессор не спеша.
— Я успел уже понять, что в вашей стране нет законов, меня защищающих. И вы мне говорите, что нельзя — сказал Каландар, всхлипывая.
— Нет, что-нибудь можно будет сделать, — невнятно ответил профессор и тысячу раз пожалел про себя, что сказал мальчику, в какую страну он попал. Но и не говорить было нельзя, т. к. расисты твердо рассчитывали осуществить свой большой план, связанный с удивительными свойствами мальчика. Они решили, не утаивая простых вещей, ничего не сообщать о главных.
Утром профессор Сейрус повел мальчика в научно-экспериментальный центр. Идти было недалеко, и они отправились пешком. По дороге на одной из городских улиц профессор встретил знакомого и немного задержался с ним. Каландар, засмотревшись на рекламу, не заметил, как остановился профессор, и ушел вперед. Вдруг его окружила группа из десяти-пятнадцати парней с гитарами на шее. Казалось, что их отросших волос в жизни не касалась ни расческа, ни ножницы. Их пестрая одежда была похожа на крашенное тряпье. Мальчику вспомнились зебры, которые он видел на берегу реки. Но тем зебрам не было дела до посторонних.
Каландар, не шевелясь, стоял на тротуаре. Окружившие его парни, небрежно бренча на гитарах, пританцовывали на месте. Они пронзительно выкрикивали: «Бей черномазого, позорь черную свинью, убей ее» и начали плевать на Каландара. Не представляя, что возможно такое унижение и оскорбление, Каландар от неожиданности вздрогнул. Кто-то из хулиганов приблизился к нему и замахнулся ножом:
