— Ага... — профессор раскрыл саквояж. Внутри неожиданно пискнуло что-то живое.
Тетя Клава вздрогнула, а Михаил привстал и заглянул. В саквояже были какие-то бумаги, стетоскоп и стояла клетка с морской свинкой.
— И у меня недавно жила морская свинка, — радостно сообщил Михаил.
— Убежала? — спросил профессор.
— Подарил. В школьный живой уголок.
— Нам нельзя, — сказал профессор. — Наука.
— Я понимаю, — солидно кивнул Михаил. — Генетика?
Профессор тоже кивнул:
— Мутации, — и сел рядом на стул.
Так говорили они очень серьезно, забыв о тете Клаве. А Женька таращил на них глаза в «иллюминатор».
— ...Второй год бьемся, — охотно рассказывал профессор.
Он оживленно разворачивал какие-то графики, показывал Михаилу, тот с интересом смотрел, о чем-то спрашивал. Тетя Клава изумленно глядела на них, ничего не понимала, и ей слышалось только сплошное: ж-ж-ж-ж... А сквозь жужжание прорывались загадочные слова: «Повторный опыт... пересадка... лабораторные исследования...»
— А что же теперь делать? — громко сказала она. — Я очень беспокоюсь!
Профессор и Михаил, умолкнув, недоуменно подняли головы.
— Ах, да, — спохватился профессор. — Заболтался. Садитесь, — сказал он тете Клаве.
Она послушно села. Он взял ее за руку и выудил на цепочке из кармана часы-луковку. Последил за секундной стрелкой, звонко хлопнул крышкой и быстренько выписал рецепт:
— Вот, принимать по четыре раза в день. До свидания... До свидания, молодой человек. Был очень рад познакомиться... с акселератом...— он пожевал губами, улыбнулся. — Вам побольше гулять надо.— И вышел.
Тетя Клава, не успев даже и рта раскрыть, сидела как приклеенная на стуле и бессмысленно смотрела на рецепт. Михаил взглянул:
— Валерианус, — прочитал он. — Капли валериановые очень успокаивают.
— Хороший человек,— растрогалась тетя Клава.— Вы о чем с ним говорили?
— О нуклеиновых кислотах, — ответил Михаил. — Я о них в «Знание— сила» читал.
— В «Известиях» тоже было, — вспомнила тетя. — Это что-то, связанное с живыми клетками, да? — И вдруг рассердилась: — А ну, марш на улицу! Что тебе профессор сказал? Сидит здесь в четырех стенах, словно симулянт!
Михаил опрометью бросился из комнаты.
А тетя Клава подошла к шкафчику. Взяла пузырек валерьянки и начала капать на ложечку.
В этот день они еще многое успели сделать. Подружились со сторожем старой пристани: помогли ему выкрасить белой масляной краской две оконные рамы в сторожке, пока он сидел на крыше и латал дыры толью, благосклонно поглядывая сквозь прорехи кровли на помощников внутри домика. А познакомились они очень просто. Сторож красил рамы, ворчал на «такую жизнь»: и крышей, мол, надо заняться, и окнами, а у него только две руки, и сторожка, мол, не на сторожку похожа, а на «логово Змея Горыныча». Михаил и Женька как раз проходили мимо.
