Какой-нибудь матерый психоаналитик, изучив ситуацию, предложил бы версию, объяснявшую такое «секретар-шененавистничество» в духе старика Фрейда. Наскоро сведя концы с концами, он предположил бы, что Станислав по самые бакенбарды влюблен в Марину, секретаршу своего компаньона, и ищет нечто более походящее на предмет своего обожания, а поскольку люди одинаковые встречаются еще реже, чем близнецы, то и поиск получается нелегким, нескорым.
Ученый муж, конечно, не успел бы закончить свою витиеватую речь, — Станислав Игоревич в сердцах отправил бы его вслед за тридцатью семью уже выставленными за дверь горе-секретаршами. А зря, ибо толика истины в этой версии есть. Нет, не подумайте, что Станислав Бах и впрямь тайно влюблен в Марину, не спит по ночам, сжигаемый плотской страстью. Ничего эротического. Тут другое. Тут налицо глубокое чувство к Марине, но сугубо профессионального свойства, а также жгучая зеленая зависть к компаньону.
Не будь Марины, Станислав давно бы уже нашел себе подходящую штатную единицу. Но беда в том, что Марина существовала и изо дня в день портила Станиславу Игоревичу настроение тем, что все успевала, все делала безукоризненно и в срок, тогда как его помощницы то и дело попадали впросак. Феликс мог позволить себе вечером набраться до беспамятства и не думать о том, что день грядущий уготовит. Он мог отсыпаться до обеда и даже до полдника в полной уверенности, что, когда бы он ни появился в офисе, ему тотчас доложат о делах на ближайшие пять минут, а все мероприятия, что пропущены с утра, лучшим образом перенесены, перепланированы или даже проведены кем-нибудь из сотрудников коммерческого отдела. Причем можно было не опасаться, что кто-то из «продинамленных» посетителей окажется недоволен переносом встречи или посетует на несвоевременное предупреждение о смене планов господина Лескова. Что и говорить, Марина умела обращаться и с бумагами, и с компьютером, и с людьми.
Неудивительно, что Станислав Игоревич страстно желал иметь помощницу, хотя бы подобную той, что нашел себе Феликс, и, поскольку о том, чтобы переманить Марину, не могло быть и речи, продолжал искать, со светлой грустью вспоминая времена становления «Конторы», когда эта смышленая девица работала на них обоих.
То ли Станиславу Игоревичу не везло, то ли в стране приключился катаклизм, унесший с собой всех секретарш, способных работать по специальности, но после тридцать второй кандидатуры у генерального директора и впрямь возникло, хоть и мимолетное, желание поплакать и пожаловаться кому-нибудь на судьбу.
