А Забрежнев, словно таясь и не решаясь сказать нечто важное напрямик, спросил Генсека:
— Вы читали книгу Троцкого «Терроризм и коммунизм», где говорится о руководстве партии в госаппарате и о том, как партия добивается выполнения своих задач?
Сталин долго молчал, словно еще решая: не отвечать на, в общем-то, дерзкий вопрос, или включиться в разговор, который может оказаться весьма полезен. Приняв скорое решение, Иосиф Виссарионович подошел к столу, отпер его ключом и вынул оттуда названную книжонку.
— Я не только ее читал, но и сделал в ней пометки. Я считаю, что партия должна иметь безраздельное га-аспод-ство в аппарате власти государства. А сам государственный аппарат должен би-ить хорошо отлаженным и безупречным ми-иханизмом, где работают крайне исполнительные люди. Ну а мы, назначая на руководящие должности нужных нам товарищей, будем проводить жесткий контроль.
Забрежнев — опытный разведчик, обладавший недюжинным умом и познаниями — слушал Сталина, многое зная о нем самом, вплоть до тех закрытых сведений, что когда-то он был завербован имперской разведкой в качестве агента для консервации. И по причине сверхсекретности закрытой структуры имперской разведки, и чтобы исключить какую-либо утечку — для дезинформации — в картотеки некоторых структурных подразделений были размещены данные на секретного сотрудника Третьего отделения МВД по Кавказу Джугашвили из села Гори. Обычная практика имперской разведки, ничего нового в подобной тактике (одновременно: фальсификация и дискредитация через другие структуры)…
Кстати, ложная информация, что Сталин был агентом именно царской охранки (как ее называли большевики), станет после смерти вождя гулять по многочисленным статьям, книгам и научным диссертациям. Авторы, ничтоже сумняшеся, станут заявлять, будто это тиран Сталин, тщательно зачищая свое юношеское прошлое, убрал (убил) свидетелей своей молодости; расскажут нам и другие глупости. Хотя, — понятное дело, — события с исчезновением неугодных имели место.
Но если любители поднимать страсти вокруг имени Сталина задумаются: а как бы они сами поступали, оказавшись на посту руководителя чудовищного тоталитарного государства, да еще в начале того самого злополучного XX века!? — то поймут, что как-то сама собой пропадает сверхординарность исчезновения людей, могущих скомпрометировать вождя партии и советского народа. Чаще акты устранения проводились теми, кто в действительности направлял деятельность НКВД; однако же — никак не самим Сталиным.
