Керкхилл взглянул на Джошуа, который уже спешился. Наверняка на кухне он разузнает куда больше, чем сам Керкхилл в гостиной или на террасе.
В дверях расторопный слуга переговорил с дворецким, и тот провел Керкхилла в красивую светлую комнату. Назвав его имя леди Фелине, дворецкий торопливо добавил, что его лэрд прибыл из Эпплгарта.
Фелина Данвити сидела на заваленной подушками скамье в нише окна. Керкхилл поклонился, и она грациозно поднялась и приветствовала гостя реверансом.
— Я знала вашего отца, милорд, — сказала она мелодичным голосом, совсем как у ее дочери. — То есть я знала покойного лорда Керкхилла, и полагаю, что вы наверняка его сын.
Он утвердительно кивнул, и она продолжила:
— Вероятно, я встречала также и вашу матушку, хотя, должна признаться, совсем ее не помню.
Ее глаза были более темного оттенка голубого цвета, чем у Фионы. Интересно, такие же у нее темные и блестящие волосы или нет? Но этого Керкхилл определить не мог, потому что волосы леди Фелины были тщательно убраны под расшитый бисером чепец.
На ней было много драгоценностей. На границе так было принято — женщины надевали на себя почти все, что имели. Это служило доказательством богатства мужа или, как чаще в нынешние нелегкие времена, прискорбным отсутствием такового. Потом Керкхилл вспомнил, что она из семьи Дуглас и приходится родственницей и графу Дугласу, и Мрачному Арчи, лорду Галлоуэю.
В любом случае он догадался бы, что она мать Фионы, хотя на вид ей никак не дашь больше тридцати пяти. Она почти не растеряла красоты молодости. Лицо чуть полнее, чем у Фионы, более округлый подбородок, и руки немного полнее. И все же она до сих пор оставалась замечательной красавицей.
Она сказала:
— Присядьте, сэр, и расскажите, что привело вас сюда. Керкхилл пододвинул стул, сел и с улыбкой сказал:
— Я подумал, что, возможно, вы захотите услышать новости о вашей дочери, миледи.
— Мой дворецкий сказал, что вы прибыли из Эпплгарта. То есть вы хотите сказать, что видели нашу Фиону?
— Да, видел.
— Право же, сэр, вы первый человек, который заявляет, что видел ее. Я начала думать, что они держат ее в Спедлинс-Тауэре взаперти. Мой зять, Роберт Максвелл, и брат, сэр Хью Дуглас, ездили туда вскоре после того, как Фиону увезли. Но старый Джардин сочинил басню — сказал, что Фиона и Уилл уехали кататься верхом. Любой скажет вам, что, будь это правдой, она тут же послала бы весточку мне или сестре. Но мы не получили от нее ни словечка.
