- Проходите, присаживайтесь, - смущенно предлагала Клава, подавая стулья. Ее усталые глаза заискрились. Она, видно, от чистого сердца радовалась нашему приходу. Немало этой женщине пришлось хлебнуть горя в блокадном Ленинграде. На ее молодом исхудалом лице появились морщинки, а по маленьким жилистым рукам было видно, что они привыкли справляться с самой тяжелой работой.
- Друзья, времени у нас мало, прошу к столу! - пригласил Николай.
- Прежде чем к столу, - сказала Клава, доставая из сумки продовольственную карточку, - вам придется сначала слетать в магазин и выкупить завтрашний паек.
- Зачем нам паек? Да и погода нелетная, дождь идет, - возразил Журин.
- Ну как хотите. Тогда вам придется переключиться с летного на блокадный паек, - шутила хозяйка дома.
- Что ты, Клава! Вот, распорядись, пожалуйста, - сказал Журин, доставая из карманов банку тушенки и две пачки галет.
- О-о! Это же целое богатство! - обрадовалась Клава. - А у нас и сладости есть. Будем пить чай.
Она развернула сверток и положила на стол остатки шоколада, который получал Николай с летным пайком.
- Ну рассказывайте, как воюете, - спросила Клава, когда все уселись за тесным столом.
Потекли разговоры. Время летело незаметно. Взрывы смеха чередовались с минутами молчания, когда друзья вспоминали, как один сгорел, другой разбился, а третий не вернулся из полета. Радовались успехам, которые приходили к нам все чаще и чаще. Уже перевалило за полночь, а разговорам и шуткам не было конца. На душе стало легко от простой домашней обстановки.
С нежной и спокойной улыбкой Клава смотрела на Николая. Ни одним движением, ни одним лишним словом не выдавала она своей тревоги, хотя прекрасно знала, какой опасности ежечасно, ежеминутно подвергается ее муж в каждом боевом полете. Сердцем понимала подруга, что ее беспокойство может лишь расстроить мужа. Радовался Николай, радовались и мы его семейному счастью. Жаль только, что слишком редко приходилось ему быть вместе с женой. Жизнь проходила в суровых и напряженных боях.
Мы не измеряли время днями, неделями, месяцами. Мы измеряли его боевыми вылетами, потопленными кораблями, сбитыми самолетами, наконец, живыми и погибшими людьми.
Время на фронте как бы сжималось. Иногда один бой казался годом, прожитый день - целой жизнью. Мы шагали по опасной извилистой дороге войны. За каждый поворот приходилось платить человеческой кровью и страданиями. И мы платили, не задумываясь, ибо знали, что победа будет за нами.
