Кому-то из экипажа удалось спастись. А пикировщик, свалившись на крыло, врезался в воду.
Фашисты, ободренные успехом, набросились на самолет Майорова. Но летчик разгадал намерение, вовремя сманеврировал и поставил "фокке-вульфов" в трудное положение. Гитлеровцы попытались повторить атаку, но, встреченные пулеметным огнем штурмана и воздушного стрелка-радиста, быстро отвалили в сторону. Пока они раздумывали, как лучше подойти к "Петлякову", сверху их атаковали два "яка" из группы прикрытия. Один "фокке-вульф" загорелся. Увидев "яков", вражеские истребители поспешили выйти из боя.
Уже на земле я узнал, что с задания не вернулись экипажи Николая Колесникова, Льва Арансона и Григория Буланихина. Все они были опытными летчиками, совершившими по нескольку десятков боевых вылетов. Даже не верилось, что так могло случиться.
Вечером Раков подробно разобрал причину потери трех экипажей. Зная, что над Синявино нашей авиации стало больше, некоторые авиаторы стали вести себя в воздухе слишком самоуверенно, беспечно. Нередко они забывали об элементарной осмотрительности.
- Помните, товарищи, - сказал в заключение Раков, - нужно постоянно следить за воздухом, искать врага, упреждать его удары. Когда вы встречаетесь с ним лицом к лицу, у вас есть возможность и для принятия правильного решения, и для проявления своего мастерства. А если вы окажетесь спиной к нему и подвергнетесь внезапному нападению, то станете просто мишенью.
Нелегко давалась наука побеждать. Разборы боевых вылетов, разумеется, обогащали нас знаниями. Но мало только знать, нужно еще и уметь. Необходимые навыки мы приобретали в процессе практики. Развивали и тактическое мышление, которого многим еще недоставало.
Что же произошло в небе над Синявино? Об этом стало известно на следующий день. Нам сообщили, что Колесников на подбитой машине сел на соседнем аэродроме. Туда срочно вылетела группа техников и механиков. Через день экипаж на отремонтированном Пе-2 возвратился в полк. Пока летчик заруливал "пешку" на стоянку, там собрались люди. Первым вылез из кабины воздушный стрелок-радист Иван Алейников, потом штурман Михаил Суханов, последним Николай Колесников.
- Что случилось? - спросил Васянин, пожимая летчику руку.
- Подбили над целью, пришлось садиться на другом аэродроме, - нехотя отозвался Колесников. Он не любил рассказывать о себе, считал это бахвальством. Даже на вопрос своего близкого друга Юрия Кожевникова уклончиво ответил:
