— Оглянись, мальчуган, — возразил Ньюгейт Каллендер, добродушно взмахнув рукой. — Ты видишь хоть одну антивселенную?
Смедли посмотрел по сторонам. Кроме него, констебля и бесконечной пустоты, единственной материей, и энергией, и пространством, и временем была одинокая гиперсфера, которая теперь сжалась до размеров ягоды клубники.
— Нет здесь никаких антивселенных! — торжествующе прокричал Каллендер. — Они могут создаться только после Большого взрыва… и будут созданы теми же катаклизмами, что сотворят нашу Вселенную. Если ты предотвратишь формирование одной вселенной, сведешь к нулю все остальные. — Ньюгейт переваливался с пяток на носки и выглядел очень самодовольным. — Я знаю все об этих делах, Фейвершем. Для поступления в Парадокс-патруль пришлось изучать космологию.
— Правда? — Смедли Фейвершем казался подавленным. — Изучал тушь для ресниц, помаду и…
— Не косметологию, болван! — фыркнул Каллендер. — Твой план провалился, Фейвершем. Можешь сдаваться. И не мечтай украсть Вселенную.
— Ни за что! Я все равно думаю, что — э-ак! — Вселенную стоит украсть, даже если у нее нет продажной цены. У меня теория: если изменить квантовую структуру Вселенной в прошлом, то можно улучшить будущее таким образом, что мои родственнички не родятся. Это — моя нереалистическая квантовая теория. А теперь, легавый, если ты отойдешь в сторону, я возьм… Эй, что это?
К ним на световой скорости, слабо поблескивая, мчался одинокий электрон. За ним ничего не было, кроме бесконечной пустоты. Смедли Фейвершем и Ньюгейт Каллендер хорошо знали, что именно должно случиться: этот одинокий электрон был самой последней (исключая их самих, конечно) квантовой единицей свободной материи или энергии во всем существующем мире. И когда этот последний электрон присоединится к гиперсфере из перегретой ионной плазмы, она приобретет критическую массу, стремительно сожмется еще сильнее, превратится в пространственно-временную сингулярность… и тогда грянет могучий Большой взрыв.
Они оба затаили дыхание (все равно воздуха не было), когда опоздавший электрон канул в гравитационную ловушку сверхсжатой ионной массы. Гиперсфера сжалась до размеров мелкой сливы, потом виноградины, потом изюмины…
И застыла.
Вселенная с очевидностью не собиралась сжиматься дальше. Большой взрыв откладывался на неопределенное время.
Ньюгейт Каллендер отстегнул какой-то хитроумный прибор от пояса и принялся помахивать им (прибором, а не поясом) над изюминковидной, до предела сжатой Вселенной. Потом объявил:
