Такой тихий радикализм временами смущает даже последователей Далай Ламы, преданных своему лидеру настолько, что они готовы отдать за него свою жизнь. В проект конституции, составленный им в 1963 году, Божественный Царь против воли своего народа включил пункт, который допускает его импичмент. Теперь же он размышляет о новых методах избрания следующего Далай Ламы — возможно, путем принятия системы выборов, существующей в Ватикане, либо путем избрания по старшинству. Он даже допускает возможность упразднения самого института правления Далай Лам. «Я думаю, время пришло — необязательно принимать решение быстро, но нужно начать более формальное обсуждение, с тем чтобы люди смогли подготовиться к этому внутренне».
Правитель тем временем будет продолжать в изгнании вести свою простую, полную самоотречения жизнь, близкую к буддийскому идеалу Срединного Пути, то есть не испытывая враждебности к миру, но и не становясь его заложником. Главный живой бог в буддийской традиции по-прежнему отказывается летать первым классом и считает себя, как это прозвучало прошлой осенью в беседе с представителями прессы, «простым буддийским монахом». Несмотря на то что он один из самых эрудированных знатоков самой, пожалуй, рассудочной из всех мировых философий, Далай Лама обладает даром в простых и понятных словах объяснять самую сущность Учения. Его ясный и практичный подход выражен в названии написанной им в 1984 году книги «Доброта, Ясность и Проникновение в Суть» (издательство «Сноу Лайэн Пабликэйшнз»), «Моя истинная религия, — говорит он в ней, — это доброта».
Это на самом деле редкое бедствие для китайцев: они поднялись против одного из тех немногочисленных людей, которых просто невозможно не любить. Пекин счел необходимым заклеймить его как «политический труп, бандита и предателя», а также как «мясника, у которого руки по локоть в крови» и который «питается человечиной». Однако каждый, кому посчастливилось встретиться с Далай Ламой, чувствует себя полностью обезоруженным перед его добродушием и теплотой, а также перед его удивительным обаянием, многократно усиленным его поразительной мягкостью.
Человеку со стороны может показаться, что жизнь живого Будды пронизана бесконечным одиночеством. Тем более что за последние годы умерли почти все самые близкие ему люди — его старший наставник, младший наставник, его мать и старший брат, бывший единственным товарищем его детских игр. Однако даже к этому, как и ко всему остальному, Далай Лама относится философски в глубочайшем смысле этого слова. «Старые друзья уходят, приходят новые, — говорит он жизнерадостно, как будто это само собой разумеется. — Это как дни. Один день проходит, наступает другой. Самое важное, чтобы он для вас много значил: значимый друг или значимый день».
