Где-то в районе 1917 года мною начинает овладевать тревожная слабость, граничащая с легким обмороком. Не раз домочадцы вытаскивали меня из кабинета, когда я был распростерт без чувств на письменном столе, в то время как моя рука все еще обхватывала динамик…
И что же, черт побери, происходит?
Однажды после особенно изнурительной беседы с дядей Кальманом я вышел немного проветриться и увидел моего соседа Феликса выходящим из дому и тепло прощающимся с неким смирным старичком. Они обнялись без слов, и старик исчез в тумане, как не бывало.
— Это старый Готтхаймер, — объяснил мне Феликс Зелиг, — мой дядя, если не ошибаюсь.
Я спросил его — может, старик глухой или что-то в этом роде?
— Нет, — ответил сосед, — он просто тихий. Из него слова не выжмешь, к моему глубокому сожалению.
У меня просто слюнки потекли. В отличие от моего соседа, обожающего шум, если вы помните эту жабу в человеческом облике, старичок был человеком молчаливым.
— Послушайте, — сказал я Зелигу, преисполненный зависти, — у меня есть дядя того же возраста, в хорошем состоянии, который рта не закрывает. Так, может, нам…
Мы совершили обменную операцию с испытательным сроком на шесть месяцев. С тех пор дядя Готтхаймер сидит в уголке моего кабинета и молча смотрит в потолок, а дядя Кальман каждый день звонит Зелигу и делится с ним воспоминаниями…
Дядя мне — дядя ему.
Все, мне кажется, довольны бартерной операцией. Даже моя мама поддержала это функциональное решение: «Главное, чтобы Кальману было с кем поговорить». Будущее — за
Разумеется, в воскресенье я помещу объявление в рамочке насчет тети Илки: «Заинтересован в обмене старой тети, помешанной на чистоте, на двоюродную сестру преклонного возраста».
В один из дней, покрытый пылью пустыни, я позвонил Вайнробу по одному делу, сейчас не важно какому. Звоню я ему домой, ибо хочу с ним поговорить. Берут трубку:
— Алло, — говорю я, — кто это?
— Не знаю. Я здесь никого не знаю.
— Я спрашиваю — кто говорит?
— Где?
— Да, там, у вас.
— Это я, алло!
— Кто вы?
— Новый домработница.
— Мне нужен господин Вайнроб.
— Господин Вайнроб? Где?
— К телефону.
— Да. Минуту.
Я жду.
— Алло.
— Это Вайнроб?
— Нет. Это новый домработница.
— Я просил Вайнроба.
— Вы говорите по-румынски?
— Нет, я прошу вас, позовите Вайнроба.
— Да. Минуту. Алло… Не могу сейчас.
— Что такое? Его нету?
— Не знаю, алло.
— Когда он вернется?
— Кто?
— Вайнроб. Когда вернется Вайнроб? Где Вайнроб?
