Более того, не просто отличаемся мы от соседей особенностями языковой системы, но и различно наше фольклорное наследие, наследие этнографическое, обрядовость, орнамент и т. п., причем различия иногда полярные. Русские не европейцы, не азиаты и не «евразийцы», наконец. Они — русские. И это не результат эволюции.
Итак, «прежде всех век рожденные» логосы народов предопределяют не только языковые и фольклорноэтнографические различия, но также различия ментальностей и, еще глубже, духа, народного духа. Ведь все остальные различия — следствия. Так, например, в фольклоре. Индоарийские мифы для нас едины, но поскольку дух различается, то есть и мотивировки, и действия героев мифа, сам смысл их деятельности различен, то в итоге получаются разные миры, разный космос: эпос славянский, индусский, греческий, немецкий… А сюжеты те же…
Внутри фольклорных текстов (а иначе наблюдать за деятельностью духа в догшсьменную эпоху невозможно) наблюдаются не эволюционные процессы, а вариативные[4]. О том, что такое вариативность, говорилось не раз. Важно повторить, что вариативность — это основное свойство существования фольклорного текста, но его мы (в отличие от фольклористов-материалистов) не можем рассматривать отдельно от носителей традиции. Текст, конечно, можно записать в экспедиции и увезти, и положить в фонд — то есть оторвать от носителя традиционной культуры. Но тогда текст умрет, утратит вариативность, перестанет жить — взаимодействовать с бытием и инобытием. А в этом взаимодействии и смысл его существования. Слово — фольклорный текст — есть видимое проявление части логоса народа и вне своего традиционного существования таковым не является. Текст «старины», например, варьируется сказителем каждый раз при исполнении, обрядовый фольклор, этнографические детали, быт и прочее варьируются от села к селу, более скачкообразно изменяются на границах традиций (областей), но принципиально видоизменяются при переходе на территорию иных этносов. То же можно сказать и о ментальности, то есть о национальном характере.
Итак, сколько лет русскому фольклору? Ответ очень простой: около шести тысяч (то есть от смешения языков по Писанию). Понятно, то был протославянский, а не собственно русский фольклор, но он уже имел все те принципиальные отличия от своих братьев, каковые и предопределили его дальнейшее вариативное развитие (не эволюцию!). Уже тогда были проявлены принципиальные различия в ментальности носителей соответствующих традиций. То есть народы, языки уже разграничились. Ибо каждый текст (в совокупности со своими носителями, нельзя их разъять) есть не просто определенная традиция, но и определенная поэтика, мифология, богословие, вообще определенное видение мира. Особая реализация непроявленного логоса народа. Сколько лет русскому народу? Соответственно, столько же. Народ и язык едины.
