(Заметим между строк: не такой уж путаник был автор жития. Быть может, имя первого иерея, крестившего Киев при Владимире, также было Кирилл?)
Крестившись и породнившись с византийской династией, единственной действительно императорской династией, Владимир утвердил тот путь, на котором Русь как таковая и сложилась, — то есть путь «из варяг в греки», путь навстречу христианской культуре и стоящей за ней культуре всего эллинистического мира. Византийские подвижники, древнегреческие поэты, иудейские пророки — все они в какой-то мере есть первые русские писатели, прямо или опосредованно сформировавшие русскую словесность.
Первые книги на Русь были привезены из Болгарии — с 988 по 1037 год Киев предпочитал иметь болгарских митрополитов и лишь с падением Болгарского царства Русская Церковь перешла под юрисдикцию Константинополя. Так принято считать… А может быть, дело не в падении Болгарского царства? С чего бы Илариону в своем «Слове о Законе и Благодати» так восставать на законников? Быть может, он боялся еретиков-богумилов, являвшихся из Болгарии? (Вот когда уже была явлена «ересь жидовствующих»!)
Книги, наверно, казались русским каким-то чудом. Книга для христианского сознания — особый символ, его не знала ни Античность (которая ценила, конечно, свои папирусы, но не придавала им мироустроительного значения), ни древнееврейская традиция (в Евангелии мы видим множество «книжников», но ни одной книги)[2]. И в христианстве велико значение Предания, но в первую очередь христианство — это Писание.
Рукописная книга строилась как храм — ее открывали украшенные золотом, драгоценными камнями, редкими тканями «врага» переплета. Отомкнув золотые застежки, можно было войти в книгу. Приступая к чтению, как при входе в храм, человек совершал крестное знамение. Далее следовали текст, заставки, миниатюры, буквицы — своего рода служба, акком-панируемая фресками и иконами. Да и по времени книга «строилась» почти как храм: порой год, а то и несколько лет. Завершив книгу, ее, как и храм, освящали.
На последней странице писец, переписывавший книгу (а был этот процесс творческим, сродни фольклорному процессу передачи текста), часто ставил дату и имя и писал что-нибудь от себя. Одна из летописей заканчивается так: «Как радуется жених при виде невесты своей, так радуется писец при виде последнего листа…»
Для создания миниатюр привлекались знаменитые изографы — иконописцы. Книга, как и икона, была призвана украшать храм или дом, могла быть особо ценным подарком, хотя большинство книг имело «рабочую одежду» (без золота и камней) — их читали каждый день. В любом случае книга была дорога, не только в переносном, но и в прямом смысле, ибо дорог был труд ее «строителей», дорог и пергамен (выделанная телячья кожа), ведь бумажные книги появились лишь в XIV веке.
