Ей удалось подняться на колени и обхватить его за плечи. Ее глаза и кажущиеся в темноте темными губы были совсем близко.
— Джулия, не надо. Не проси. Я могу не выдержать, а ты сейчас сама не понимаешь, что говоришь.
— Я знаю, что говорю и чего хочу. Научи меня тому, чем занимаются мужчина и женщина. Меня никто этому не учил.
Саймон закрыл глаза. Впору биться головой о стену. Да, больше всего на свете ему хотелось сейчас взять эту женщину, провести с ней всю ночь и преподать урок любви. Черт возьми, он показал бы ей то, что она так жаждет узнать!
Но, во-первых, недопустимо использовать ситуацию во вред женщине, которая живет в его доме на правах гостьи и является его подопечной, а во-вторых, Джулии нужен совсем другой мужчина, надежный и крепкий, на которого всегда можно положиться. Он же никогда не будет ни надежным, ни крепким. К тому же Саймону нравилось быть таким, какой он есть.
— Саймон, пожалуйста. Иди ко мне.
Мысленно он уже проклял себя за проявленную ранее непростительную слабость.
— Тебе не я нужен, милая. Тебе нужен отдых. Закрывай глазки. Вот так. — Он заставил ее лечь и поспешно укрыл одеялом. — Спокойной ночи.
— Ты останешься со мной? — сонно, не открывая глаз, спросила Джулия. — Навсегда?
— Что?
— Я хочу…
Узнать, чего она хотела, ему было не суждено, потому что голос ее стих, а с губ слетел лишь полувздох.
Перед тем, как выйти из комнаты, Саймон еще раз посмотрел на уже мирно посапывавшую Джулию.
Она хотела получить у него урок любви. Она хотела, чтобы он научил ее страсти. Она хотела от него слишком многого.
Он негромко выругался.
Впереди было еще много уроков, но Джулии придется поискать кого-то другого, чтобы научиться этому. Через две-три недели его жизнь вернется в привычную колею, и в этой жизни не будет места для Джулии, чистой и невинной, заслуживающей лучшей доли.
На следующее утро Джулия проснулась с раскалывающейся от боли головой. Выйдя в коридор, она наткнулась на Патрика, уже поджидавшего ее с таблеткой аспирина и стаканом какой-то отвратительной жидкости, от которой, по его словам, ей должно было полегчать.
— Если только я раньше не умру, — пробормотала она, морщась от звука собственного голоса.
— Не попробовав, не узнаешь, — изрек Патрик, сочувственно кивая головой.
Пришлось попробовать. Вкус действительно оказался омерзительным, но дворецкий был прав в отношении целительного эффекта: Джулии почти сразу стало легче.
— Где… где Саймон? — спросила она, втайне надеясь, что ее наставник куда-нибудь уехал.
