А он, ей-богу, прав. Я капризная стерва. Но как насчет того, что он сам кошмарный зануда, что он в упор меня не видит? Сдохни я, он и не заметит, пока жрать не захочет. Это разве не преступление? Только собираюсь напомнить об этом, как встревает Аня со своим до тошноты примирительным тоном:
– Гарри, ваше раздражение вполне естественно. Брак – это всегда череда компромиссов. И порой кажется, что идете на них исключительно вы сами. Давайте все же дослушаем, что нам хочет сказать о семейной жизни Роза.
Пауза. Гарри вздыхает. Вздыхает и Аня. Я перевожу дух и продолжаю:
– Короче, важны не только барахло, домашний скарб, все такое, но и общая память – воспоминания как о ссорах, так и о хороших временах. И о тяжелых, о печальных временах, вроде тех, когда твоя сестра умирала, когда я паниковала из-за рака груди. Все то, что мы пережили вместе. Семейная жизнь – это все наше шмотье, сваленное в одну кучу; наша захламленная машина, наш общий чулочно-носочный ящик. Да, я считаю, что секс переоценивают. Тебе хотелось бы гораздо большего, но не все желания исполняются. Наверное, нельзя иметь хорошую, крепкую семью и потрясающий секс одновременно.
Гарри безучастно пялится в темное окно.
– По-моему, Роза, вы согласны довольствоваться слишком малым, – осторожно начинает Аня. – Отличный секс возможен даже после сорока лет совместной жизни. У меня сложилось впечатление, что у вас хорошая, крепкая семья и проблема исключительно в сексе, так? Не желаете попробовать секс-терапию?
Секс-терапию? Она что, рехнулась?
– Она права! – в восторге кричит Гарри. – Добрый секс возможен даже в старых, видавших виды семьях!
– Что вы об этом думаете, Роза? – хочет знать эта корова, эта кровопийца.
– Нет! Боже, дай мне силы! Почему, спрашивается, я должна получать удовольствие от секса с собственным мужем? А если нет никакого удовольствия, я, что ли, в этом виновата? Если бы Гарри был импотентом, если б у него ни черта не получалось, мы бы все хором шептали: «Все в порядке, Гарри, не переживай, это все ерунда, Роза все равно тебя любит. Розе надо бы сбросить несколько килограммчиков, да подкраситься, да постараться тебя расшевелить». Но если я не желаю играть в эти игры, мне предлагают лечиться, чтобы Гарри мог иметь свой «бум-бум» каждую ночь и перестал обвинять меня во фригидности.
– Вам кажется, что вы фригидны? – спрашивает Аня.
– Фригидна! – фыркает Гарри. – Черта с два! Скажи ей, Роза.
– Гарри, это не имеет никакого…
