Так сводились на нет все общими силами задуманные и через барона Фрейтаг-Лорингхофена передаваемые немецким учреждениям проекты, хотя они и могли привести к одобрению нашей конечной цели, то есть к созданию антисоветской русской освободительной армии и к образованию правительства в изгнании в союзе с Германией. Но Гитлер и Розенберг, глава восточного министерства, преследовали другие цели: Гитлер мечтал положить конец русской культуре. Русские должны были составлять деревенское население, в лучшем случае уметь читать, писать и считать до 500. Немцы же должны были жить в укрепленных поместьях или городках и господствовать над «унтерменшами». Согласно этим планам, каждому такому городу отводилась роль укрепленного немецкого пункта среди славянского моря, с казармами, школами, театрами и жилыми домами. Время от времени немецкие хозяева могли выезжать в бронированных машинах, чтобы контролировать — как работают славянские рабы.
B более крупных городах уже были созданы штабы, в которых призванные на обязательную службу инженеры и техники разрабатывали планы перестройки городов в опорные пункты будущего. Назначения в такого рода учреждения высоко ценились, так как лучшей брони против посылки на фронт нельзя было и придумать. Конечно, применение на фронте русских боевых частей было в резком противоречии с такими утопическими замыслами. Всякое сомнение в возможности военного завоевания России немцами считалось проявлением пораженчества и подлежало наказанию.
Барон Весеель Фрейтаг-Лорингхофен принимал участие в заговоре 20 июля 1944 года. Когда через несколько дней после неудачного покушения он получил приказ лично явиться к генерал-фельдмаршалу Кейтелю, он не нашел другого выхода, как застрелиться.
Другим важным немецким гостем в нашем штабе был обергруппенфюрер войск СС — Карл Вольф. Однажды на Кибитц Вег 9 к нашему дому подошли две легковые машины, из одной из них вышел Вольф. Я вышел на улицу и обратил внимание на то, что русский часовой у подъезда нашей виллы в большом волнении дрожащими руками ухватился за свой автомат. Очевидно, почувствовал, что здесь может что-то случиться. Гость выразил желание побеседовать с генералом Власовым.
Я ему ответил:
— Обергруппенфюрер, мне очень жаль, но я не могу вас впустить.
— Как это?
— Я имею строжайший приказ впускать только тех лиц, о приезде которых меня лично по телефону предупреждает мой начальник оберфюрер СС Эрхард Крёгер. Я не имею права подчиниться даже письменному приказу!
