«Если», 1999 № 05 | страница 42
Вообще-то этот огромный летучий булыжник обнаружили не один десяток лет назад, еще когда он вылетел из-за Нептуна, но даже не присвоили ему номера. Что до названия, то выбор слишком велик: вон сколько людей жило раньше на Земле…
Шесть ярких вспышек — взрывы шести термоядерных зарядов, пролежавших без надобности тридцать лет. Они, конечно, разнесли проклятый объект в куски. Видите эти кусочки? Видите, как они собираются в пучок и ложатся на прежнюю траекторию? Дюжина кусков долетела все-таки до Земли и ударила один за другим. Все произошло за один день… да, примечательный выдался денек!
Я представлял себе людей, своих старых друзей, разглядывающих в черном ночном небе ослепительные вспышки и гадающих: что за чертовщина там происходит?..
Самый крупный осколок долбанул прямиком в Южный полюс. Величественное, должно быть, зрелище — мгновенный подъем антарктического ледяного щита в атмосферу, где он распался на триллионы льдинок.
Последний из осколков угодил в самую середку Северной Америки, как раз неподалеку от моего родного Канзас-Сити. Я не мог унять воображение. Надежда, что Лайза в тот момент спала, была слабой. Скорее всего, стояла вместе со всеми нашими знакомыми во дворе и наблюдала в мой бинокль.
Я не зажигал в кабине свет, довольствуясь слабым красноватым свечением контрольных панелей и синим заревом от полудюжины плазменных дисплеев. Так мне был виден пейзаж снаружи, попадающий в лучи фар: низкие бугорки пористого, льда и розоватый снег.
И, конечно, старые колеи. Изрядно я здесь наследил!
За седловиной располагалась неглубокая кальдера. Я подъехал к знакомому месту — площадке из разровненного розового снега с желтоватым отливом, — остановился там, где останавливался сотни раз прежде, и ослабил до минимума подсветку приборов. Оставалось дождаться, когда глаза привыкнут к темноте.
Пейзаж выплывал из мрака, подобно тому, как выплывает из тумана корабль-призрак. Я уже улавливал взглядом очертания красноватых холмов с голубыми вершинами, окутанными туманом, совсем как земные горы Адирондак по весне. Холмы вырастали, казалось, прямо из неподвижного, невидимого сейчас Воскового моря. Туман перетекал в красновато-тусклое Ничто, не позволявшее >г увидеть горизонт.
Отсюда, с высот гряды Эрхарста, протянувшейся через равнину под названием Терра Нурсе, из точки в считанных километрах от места, где за несколько недель до моего рождения опустился первый корабль землян, открывался один из чудеснейших видов во всей Солнечной системе. Потому, наверное, я здесь всегда и останавливаюсь.