— Спасибо, — сказала она тихо, — спасибо тебе. Ты говори мне это иногда. Мне это очень нужно. Так приятно, необычно… Чудно все так. Я и не надеялась даже, что ты поймешь. Только верила очень. Я сказала — и ты понял, я попросила — и ты не отказал. И даже если ты сейчас очнешься и прогонишь, это уже много… Интересно, а так вообще бывает? Ну, так, как сейчас? Или это только я у Бога выпросила?
— Наверное, не бывает, — сказал Ракитин. — Разве ты веришь в происходящее?
— Нет.
— И я — нет.
— Так что же это? Если это не реальность, то что?
— Иллюзия. В жизни такого не бывает. Разве можно такое предположить, предвидеть или представить? Нет. Потому что это нелогично, неправдоподобно, наивно… Мы все это вообразили, и так захотелось, чтоб это произошло на самом деле, что поверили в реальность иллюзии.
— Иллюзия, — она словно попробовала слово на вкус. — Иллюзия… Свечи, вино, полумрак, мужчина, который манит к себе словно оазис в пустыне. Добежишь до него, дойдешь, доползешь — и спасешься. Он примет тебя, защитит от палящего зноя, даст силы. Иллюзия… Мираж… Значит, это нечто вроде сна. А во сне можно все. Во сне ты наедине с собой. Тебя не осудят и не оттолкнут. Тогда пригласи меня на танец. Ты ведь умеешь хорошо танцевать медленные танцы.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Не знаю. Просто почувствовала. Представила, как ты ведешь меня в танце. Нарисовала картинку в воображении и почувствовала. Ведь во сне так и бывает — что представляешь, то и есть на самом деле. Я представила…
Он встал из-за стола, подошел к ней и подал руку. Она поднялась, положила ему руки на плечи и замерла, прижимаясь щекой к его плечу. Ее волосы щекотали его шею, и какая-то теплая, умиротворяющая нежность разливалась вокруг, наполняя собой комнату и застывая густой солнечной смолой, словно пытаясь сохранить эту зыбкую иллюзию…
* * *
— Ну что, журналисты, — сказал горбун и подмигнул нам, дернув щекой так, словно у него зуб вырвали, — народ хочет «сладенького»? «Клубнички» народ жаждет? Будем народу наши ягодки показывать. Только без этого, без фотоаппаратов. Уберите их. Писать — пишите, а фотоаппараты уберите… Ну что ты встала? — прикрикнул он на провожавшую нас Свету. — Съемка уже полным ходом идет, а ты все еще тут торчишь! Снимай юбку и марш в комнату!
Девушка послушно побрела по коридору в дальнюю комнату, откуда доносились приглушенный музыкой пьяный смех и шлепки — словно мокрой простыней о стену колотили.
