— Непременно поеду. — Ее улыбка осталась неизменной, но взгляд не оставлял сомнений в серьезности ее намерения. — Оливия не может одна отправиться неизвестно куда в сопровождении двух неженатых мужчин приятной наружности. — Мать перевела взгляд со Стерлинга на Натаниела. — Я полагаю, мистер Кадуоллендер тоже не женат и красив?
Натаниел кивнул.
— Отлично. Для меня путешествие в обществе двух привлекательных молодых людей будет дополнительным стимулом к этому приключению. — Мать широко улыбнулась Нейту, после чего вновь повернула голову в сторону Стерлинга. — Было бы крайне неприличным для тебя и мистера Кадуоллендера сопровождать Оливию одну, без более зрелой спутницы.
— Мама, Оливия не обращает внимания на приличия, — сказал Натаниел.
— Я обращаю, — сказала мать твердо. — И не только потому, что под угрозой оказывается репутация Оливии, но и репутация Стерлинга. — Она строго посмотрела на старшего сына. — Ты граф Уайлдвуд, и в соответствии с этим к тебе и более высокие требования.
Стерлинг стиснул зубы.
— Меня это не беспокоит, и если Оливия не…
— Кому-то нужно побеспокоиться, и, по всей видимости, это буду я. Слово «я», очень похоже на «мы», только число единственное. Тебе понятно слово «я»?
— Ты не поедешь в Египет, — жестким тоном повторил Стерлинг.
— Еще как поеду. Ради тебя и Оливии. Кстати, я была единственной из всех вас, кто поддерживал контакты с Оливией на протяжении тех лет, что она была замужем. Ты же, — она раздраженно посмотрела на старшего сына, — намеренно избегал ее. Признаюсь, я редко с ней встречалась, но достаточно часто наблюдала за ней, чтобы понять, что молодая вдова, которую мы навестили после смерти ее мужа, была больше похожа на ту Оливию, что мы когда-то знали, чем на холодную, отстраненную виконтессу Рэтборн, какой она представлялась последние десять лет. Мать угрожающе сдвинула брови.
— Никогда не знаешь, что скрывается за завесой брака. Но ходило много слухов и пересудов относительно характера виконта Рэтборна… — Она нахмурилась. — Этого человека давно кто-то должен был убить.
— Ты ведь не оправдываешь убийство, а, мама?
Мать помолчала, словно задумавшись над ответом.
— Нет. Конечно, нет. И тот, кто сделал это, наверняка сгорит в преисподней за свой грех. Где, очевидно, снова встретится с виконтом, — добавила она шепотом.
Стерлинг постарался говорить сдержанно:
— В данный момент о прошлом Оливии говорить не стоит.
— Нет, дражайший, я просто объясняю ее поведение. Выпавшая на ее долю жизнь либо уничтожает, либо придает больше сил. Учитывая то, что ты говорил о решительности Оливии, я предположила бы последнее. Нельзя винить ее за тягу к приключениям. И ставить ей в вину безразличие к тому, как посмотрят на ее действия другие, тоже нельзя. Тем не менее мне это не безразлично.
