— Ну, сучонок!.. — Степан нервно загремел связкой ключей. — Ну, сейчас… Падла… Сегодня же твой обгаженный труп Аиду отвезут, ублюдок…
И вдруг в полумраке раздался стук. Волков перестал звенеть ключами и повернул голову. Из тьмы туннеля неторопливо вышел Андрей Жуковский. Он держал в руке огромный тесак, который лязгал, перебирая прутья пустых клеток. Рядом с ним шагал Василий Селиверстов. В руках у него был автомат.
Охотник не ошибся. Отточенная за многие годы наблюдательность и никем не оспариваемый громадный опыт позволили ему безошибочно угадать приближение бури. Это не просто сильный порывистый ветер — это ураган. Если такой разгул стихии застигнет врасплох на поверхности, это будет означать неминуемую смерть. Но на то он и бывалый охотник, чтобы своевременно и без суеты подыскать укрытие.
Группа спешно закрепилась на улице Шамшиных, в здании с полукруглым фасадом. Правда, зданием это можно было назвать с очень большой натяжкой. Оно давно потеряло и крышу, и внешние стены; лишь почерневший в пожаре скелет несущих конструкций угрюмо торчал из снежного бархата под неистовым ветром. Однако на нижнем этаже и в подвальных помещениях было где спрятаться. Сейчас только Бронислав стоял у входа. Прячась за рваной стеной от беспощадного ледяного ветра, он хмуро смотрел на высокий дом из красного кирпича. Ветер силился вырвать еще где-то оставшиеся коробки оконных рам и вышвырнуть из опустевших много лет назад квартир истлевший скарб. Ураган выдувал из кирпичной кладки цементную пыль и дробил сам кирпич, вытягивая на юг красновато-серый шлейф. А с земли бешено взвивался разбуженный стихией снег.
Даже в этом чудовищном вое, что правил бал над руинами города, Бронислав безошибочно определил, что сзади к нему кто-то подошел. Лидер охотников сделал два шага назад и обернулся. Шум урагана тут, в углу, был не столь оглушающим. Сабрина смотрела на отца сквозь темное стекло своего шлема и придерживала руками поднятый капюшон комбинезона.
— Здесь сейчас опасно, — громко сказал охотник, старясь, чтобы она расслышала сквозь вой ветра и маску.
Но он не кричал. Бронислав не любил кричать.
— Разве я не дочь своего отца? Разве ты не воспитываешь бесстрашную охотницу?
Она тоже не любила кричать. Но старалась, чтобы отец всегда хорошо слышал ее. Девушка подняла стекло шлема и сомкнула веки, стараясь привыкнуть к сумраку вечера и к буйству метели.
— Бесстрашие не дружит с безрассудством. Запомни это.
