Но внезапно, словно обжегшись, он выронил расческу из рук.
— Мама!
Три пары глаз уставились на него с удивлением.
— Мама, у меня же нет шляпы!
Йоргенсен поудобней устроился на своем верстаке, бабушка заворачивала в полотенце хлеб и сыр. Но Анна-Мария нырнула под кровать, оставив снаружи только ноги, и вытащила оттуда большую квадратную коробку.
— Шляпа Андерсена! — воскликнула она.
Это была шляпа, позеленевшая от времени, но все еще сохранившая свою форму
— Я ее очень хорошо помню, — почтительно произнесла бабушка. — Андерсен надевал ее только по воскресеньям в церковь. Примерь-ка ее, Ханс Кристиан.
Мальчик натянул шляпу на голову. По бокам она повисла на ушах, а сзади оперлась на воротник.
— Она слишком большая, — сказала Анна-Мария с сомнением, покусывая мизинец.
— Да, но он вырастет, — вставила бабушка.
— Конечно, я же вырасту! А если нет, то очень скоро я смогу купить себе новую шляпу. Теперь я готов! Где моя сумка?
— Тебе не нужна сумка, — запротестовала мать. — Тебе нечего положить в нее, кроме нескольких чистых носовых платков, которые спокойно уместятся у тебя в кармане.
— Но никто не путешествует без сумки! Сумка отца под кроватью. Пожалуйста, мама, достань ее. Я знаю, что положу в нее. Мой кукольный театр!
Йоргенсен бросил через плечо пренебрежительный взгляд.
— Конечно же ты возьмешь с собой кукол! Маленький мальчик, отправляющийся покорять мир!
— Оставь его! — рявкнула Анна-Мария из-под кровати. — У него будет достаточно времени, чтобы поиграть со своими куклами и подумать о Шекспире. Вот сумка, Ханс Кристиан.
Ханс поспешно начал заполнять сумку куклами.
— У меня будет достаточно времени выбросить их, когда я буду играть на сцене Королевского театра.
Анна-Мария кивнула и смахнула слезу.
— Ты забыл разбить свою копилку, сынок. Это сейчас важнее всего.
— Разбей ее за меня, мама. Я боюсь опоздать.
Анна-Мария нанесла сильный удар по глиняной
свинке кухонным ножом, и она разлетелась на куски. Монеты покатились по столу.
— Тринадцать риксдаллеров! — воскликнул мальчик. — Я богат!
Он сложил монеты в носовой платок и аккуратно завернул.
— Они скоро закончатся. Хоть ты и напоминаешь аиста, но ты не сможешь питаться лягушками, — заметил Йоргенсен.
— Но эти тринадцать риксдаллеров и нужно-то мне всего, чтобы добраться до Копенгагена. После этого мне не придется много тратить. А совсем скоро я уже начну зарабатывать деньги.
Бабушка зашнуровывала сумку, а Анна-Мария склонилась над Хансом.
