— Я скажу немного. Я только вспомнила отца мальчика, который умер, так и не успев достичь того, чего желал больше всего на свете. Он мог бы стать студентом, но у нас не было денег на школу. Когда наши друзья пообещали собрать немного средств на его обучение и забыли об этом, для нас настали тяжелые времена.
Ее взгляд был устремлен сквозь Анну-Марию, через сад куда-то за реку. Запруда была закрыта, и в грязи дергались рыбки, задыхающиеся на воздухе без воды.
— Когда ему выпал шанс, он сшил прекрасные шелковые туфли для знатной дамы и получил у нее место сапожника при ее жильцах, но его руки потеряли мастерство. Он больше не смог даже заниматься тем ремеслом, которое так ненавидел.
Анна-Мария стояла вполоборота. Она была напугана и находилась в состоянии замешательства.
— Я не хочу, чтобы мой мальчик стал несчастным.
— Но ты же знаешь, что он должен покинуть нас, и все равно продолжаешь удерживать его. Здесь он не добьется ничего. Когда он состарится, то оглянется на свою жизнь и скажет: «Как жестоко поступила со мной моя мать! Это ее вина, что я пришел к концу своей жизни с пустыми руками!» Вот тогда ты узнаешь, что такое настоящее несчастье, дочь.
Мать стояла и теребила свой фартук. Внезапно из ее горла вырвался странный звук. Ханс подбежал к ней, обнял, и их слезы слились в единый поток.
— Мама, ты отпустишь меня! Я знаю это! Скажи, что ты отпустишь меня!
Руки Анны-Марии крепко держали сына, словно она не хотела никогда размыкать свои объятия.
— Да, ты поедешь в Копенгаген. Я не буду стоять на твоем пути. Твое тело будет холодным и голодным, но, по крайней мере, ты накормишь свое сердце.
Мать и сын, стоящие у двери и крепко обнимающие друг друга, являли собой странную картину. Бабушка беззвучно ушла. Пекарь по соседству сообщил своей жене, что битва окончена. Он ошибался. Этот бой был только первым из многих, которые предстояло выиграть Хансу Кристиану, прежде чем он смог сказать самому себе: «Теперь моя борьба окончена. Теперь я действительно стал великим!»
IV
— Ты пустая голова, и мне не стоило бы общаться с тобой, — сказала курица. — Поверь мне, я желаю тебе добра, поэтому и браню тебя — так узнаются истинные друзья. Старайся же нести яйца или научись мурлыкать, да испускать искры!
— Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят, — сказал утенок.
— Скатертью дорога, — ответила курица.
И утенок ушел.
«Гадкий утенок»
Весь день в доме Йоргенсена царила суета. Соседи валили толпой, якобы попрощаться с Хансом, а на самом деле позубоскалить.
