«Какие все мерзкие и противные. Потные, в засаленной одежде, с грязнючими волосами — хоть раз в месяц сходили бы в свою турецкую баню. Сплошь пузатые, коротконогие и старые, а столько претензий! Мне, видите ли, не восемнадцать, я, оказывается, выгляжу гораздо старше. Какие они все сволочи — так нагло тыкать мне в лицо моим возрастом. Им двенадцатилетнюю девчушку подавай, развратники престарелые». — Такой поток мыслей разливался Иртышом в голове Веры, когда она стояла около бара на набережной. По вечернему променаду неторопливо прогуливались туристы: толстые англичане, пожилые немцы и нахальные соотечественники. Последние бесили Веру больше остальных. Особенно те, у кого на запястьях болтались пластиковые браслеты «все включено». Они привыкли к бесплатным услугам, и считали, что халява не ограничивается пределами отеля. Вера ими тоже рассматривалась, как «Он клюзив».
Сегодня ей удалось выкрасть свой паспорт у Хакана. С одной стороны, это была большая удача, а с другой, Вера лишилась пристанища — возвращаться в подсобку было бы, по меньшей мере, глупо. О том, где жить, она старалась не думать. Для начала нужно было хоть что-нибудь заработать, чтобы не рухнуть от голода.
С клиентом не везло, но Вера не отчаивалась — впереди еще была вся ночь. Она для себя отметила закономерность: если в первые два часа работы никто не клюнет, вся смена пойдет насмарку. Уже перевалило за полночь, она проголодалась и замерзла в открытом легком платье, но клиент не шел. На нее, конечно, обращали внимание — на турецком курорте в темное время суток полуодетая блондинка, да еще принимающая призывные позы незамеченной остаться никак не может. Но «неотразимые» халявщики только раздражали и мешали работать. Ужасно надоели кавалеры из официантов, бич-боев и мальчиков-танцоров, что своими убогими па завлекали посетителей в бары. «Ты красавица», — говорили они, после чего Вера должна была растаять от счастья и подарить пылким южанам ночь любви. Даже если бы кто из них догадался свой незамысловатый комплимент дополнить купюрой, Веру вряд ли это порадовало: все-таки она считала себя дорогим удовольствием, привилегией избранных, а не кого попало. Впрочем, через час она стала посматривать в сторону пляжного мальчика — мужчины около пятидесяти, предлагавшего ей накануне любовь за десять евро, а в качестве ухаживания — чипсы с пивом. Но великовозрастный бич-бой тоже знал себе цену, бегать за отвергшей его женщиной джентльмену не пристало — теперь он кадрил подвыпившую шведку.
