— Что говорила Сырникова, почему она ушла из «Ламинора»? Не из-за зарплаты ведь — разница в две тысячи — не причина, чтобы менять работу. Вы были подругами, должны знать.
— Не сложились отношения с начальством.
— А в «Парадизе» сложились? С Агеевым они нашли общий язык? — Антон пристально посмотрел на Риту. При упоминании фамилии Егора она поежилась — задели болезненную для нее тему.
— Да, все нормально, — сказала она дрогнувшим голосом. Больше всего Рита боялась, что коснуться этого вопроса. Не хотела, чтобы копались в сложных, запутанных отношениях и чувствах, связанных с Агеевым. С этим мужчиной было слишком много связанно не только у нее. Егор пленил пол «Парадиза» и при этом оставался не причем. Рита знала, сколько девушек запало на начальника отдела программных решений.
* * *
Полумрак и пыльный розовый кот, раскачивающийся на настольной лампе. Кот ленивый, с хитрым прищуром, очень походил на своего хозяина, вальяжно откинувшегося в кресле. Егор всегда отъезжал на пол метра от стола, когда Олеся заходила в его кабинет — наверное, так удобнее было наблюдать. Голос нервный, напряженный, во взгляде отстраненность и раздражение, мол, как вы мне все надоели! И если бы не плюшевый кот, Олеся бы решила, что ее шеф — редкостный зануда. У суровых начальников не висят на самом видном месте такие коты. Строгие начальники украшают свой интерьер классическими часами на подставке, ручками с золотыми перьями, малахитовыми пирамидками и прочими солидными вещицами, преподнесенными к очередной дате внимательными сотрудниками. Кот выдавал Егора с потрохами. «Я не такой колючий и сердитый, каким кажусь. Я мягкий и не царапаюсь, меня можно погладить», — мурлыкал он со своей лампы.
— Почему с этими вопросами вы пришли ко мне?
— Извините, Егор Александрович, но кому их еще задавать, как не вам? Вы меня отправляете в командировку, цель которой мне не ясна. Ехать, не имея представления о том, что мне предстоит сделать, я не могу.
Олеся говорила твердо, свои мысли старалась формулировать как можно точнее. Лаконично и по делу — вот как нужно разговаривать с такими.
На собеседовании Егор ее покорил одной лишь фразой: «Если мне не приходится вмешиваться, значит, работа идет хорошо». Полная противоположность ее бывшего начальника, из-за которого Олеся уволилась с предыдущего места. Тот ее доканывал постоянными ц.у. и желанием контролировать каждое действие. Особенно ее выводила из себя необходимость советоваться по любому вопросу. Первый месяц на новой работе Олеся отдыхала душой: оказалось, это так замечательно, когда не приходится общаться с хроническим идиотом. И чего она раньше не сменила работу? Но и здесь со временем обнаружились недостатки. Новый шеф ставил задачи внезапно, и результат хотел получить мгновенно. Он никогда не интересовался, чем занимается его подчиненная в данное время — отправлял по сети задачи, и все. Только для порядка спрашивал, «есть ли у нее пол дня для их выполнения?». «Пол дня» — это его любимый временной интервал, отводимый на задания, и тот он считал щедростью. За одно то, что Егор не пытался рассказывать ей, как нужно оформлять программы, и какой высоты должны быть буквы в штампе, Олеся прощала ему все, и эти злосчастные «пол дня».
