— Так у тебя тут ходют…
— Хочешь, — предложил я, — дверь пока запру? Она сказала обрадованно:
— Как ты раньше не догадался!
Я поднялся, но только сделал шаг к двери, как она распахнулась во всю ширь, сэр Вайтхолд появился чему-то очень довольный и провозгласил громко:
— Ваша светлость, к вам сэр Клемент Фицджеральд!
Я не видел кровати, но чувствовал, как она затряслась под прыгнувшим на нее существом, а затем под одеялом трусливо затаился лесной зверек, даже дыхание задержал.
— Зови, — ответил я.
Он все-таки бросил сочувствующий взгляд в сторону кровати, хоть и не на саму кровать.
— Да, конечно, ваша светлость. Он вышел, а я прошипел строго:
— Пикнешь, убью. Она пропищала:
— Мне и тут страшно…
— Под одеялом? — изумился я. — Но…
Дверь распахнулась, вошел сэр Вайтхолд, а с ним быстро и уверенно, несмотря на свою громадность, сэр Клемент Фицджеральд, поджарый, бодрый, с суровым лицом воина, что всегда готов, и еще как готов. Он сразу заметил горбик под одеялом, метнул на него настороженный взгляд, а широкая ладонь, как сама по себе, легла на рукоять длинного меча.
Мне его богатырская фигура напомнила другого гиганта, который так много попортил мне крови, я спросил сэра Вайтхолда:
— Кстати, что с Сулливаном? Он ответил с поклоном:
— В пути, если еще не прибыл в земли, куда вы его послали. Кстати, он вам обязан еще и титулом герцога, вы не знали?
— Нет, — ответил я заинтересованно. — Как это?
— У герцога Джонатана Меерлинга, — пояснил он, — казненного за измену, были родственники и поближе Сулливана. Тому бы ничего не светило, но отвага Сулливана, что осмелился бросить вам вызов и отстоять независимость своего феода в поединке лично с вами, настолько всех впечатлила, что комиссия по геральдике сочла его наиболее достойным на титул герцога.
— Здорово, — сказал я, стараясь не обращать внимания, что сэр Клемент как бы нечаянно развернулся так, чтобы встретить вовремя, если из-под одеяла выскочит нечто и ринется на его сюзерена с кинжалом в руке.
— Так что, — закончил сэр Вайтхолд победно, — он обязан вам не только титулом барона, но и герцога! Думаю, ему уже объяснили…
Я посмотрел на него пристально. Он усмехнулся и опустил скромно взгляд.
— Надеюсь, — пробормотал я, — это осознание по может ему… не то чтобы там все наладить, в тех землях все осталось неразоренным, а удержаться в лояльности ко мне.
Он произнес осторожно:
— С Сулливаном все будет сложно. Гонору больше, чем было у герцога, а власть признает только ту, которую сочтет справедливой. Я отмахнулся:
