— Не хочешь? Уж не захворал ли?
— Ничего я не захворал, бабушка. Я — маленькая синичка и скоро совсем захирею…
Фрица Кимпеля я так прямо и спросил:
— Ты сам видел, как фрау Клари ходила с нашим солдатом?
— Провалиться мне на этом месте! — поклялся мне Фриц. — Да это каждая лягушка в пруду знает. Ваш солдат с поля крапиву на ручной тележке вез, а фрау Клари как раз из Зандберге, с завода, возвращалась. Как увидела вашего солдата, сразу побежала, чтобы догнать его. Нагнала и стала сзади подталкивать тележку. Солдат и обернулся, потому как тележка у него вдруг легче стала. Тут они рассмеялись друг дружке прямо в лицо и дальше пошли, как ходят муж с женой. И ничуть не стыдились даже.
Ночью я просыпаюсь.
— Ну что ты все вертишься! — ворчит дедушка. — Словно червяк ко мне в постель заполз!
Я лежу с открытыми глазами. Мне приснилось, что фрау Клари — моя мама и гладит меня. Но тут пришла Стефани. Фрау Клари стала ее тоже гладить, а мне велела говорить Стефани «сестра». А я возьми да скажи: «Кукушка она!»
«Неправда, — сказала фрау Клари, — ты должен говорить ей „сестра“».
А я все кричал: «Кукушка, кукушка!» Тогда фрау Клари стала грустная-грустная. Мне было очень жалко, что фрау Клари такая грустная, но никаких других слов я не умел сказать, все только «кукушка» да «кукушка».
Не могу теперь заснуть. Все про свою маму думаю. Я уже давно о ней не думал. Я теперь редко вспоминаю, какой была моя мама. Вот сейчас только… Почему это я сейчас вспомнил ее? Откуда взялось мое воспоминанье? Может быть, оно упало с луны? Или оно пряталось в шуме листвы нашей липы?
Я слышу, как мама поет песенку. Это песенка про путешественника, который так долго пробыл в пути, что дома о нем все уже позабыли. Когда мама пела эту песенку, она думала о своем муже. Маминого мужа я не знал. Я спросил маму:
«А твой муж мне тоже родня?»
«Это твой папа».
В маминых рассказах папа был совсем не такой, как наш солдат. А вдруг кто-то другой вернулся с войны вместо моего папы?
Девушка в саду, что плачешь снова?
Не над нежной ли фиалкою лиловой?
Не над сломанным ли розовым кустом?
— Нет, о нет, я плачу не о том! —
пела мама. Это было в маленьком городке в Тюрингии.
Месяц посеребрил холмы и горы вокруг. Крышу стекольной фабрики на окраине он всю усыпал зайчиками.
«Там твой папа работал», — говорила мне мама.
А внизу, под нашим окном, в липовой аллее, шумела листва.
Теперь-то я знаю, где так долго прятались мои воспоминанья!
К нам тогда самолеты еще не прилетали. Все ночи мы спали, нам ни разу не пришлось спускаться в подвал. Но потом стало очень страшно. И самой страшной была та ночь, когда я в последний раз разговаривал с моей мамой.
