— Верное слово, — добавил он к кивку. — Что ожидает меня там? Вещай!
Я порылся в памяти и ответил, как и полагается опытному прорицателю, вполне мутно, но в меру определенно:
— Пусть король готов, Теодорих, будет терзаться целый год в ожидании столь высокого гостя. Нужно собрать все силы, базилевс.
— Хорошо говоришь, — сухо усмехнулся Аттила. — Но это твое предсказание стало известно мне раньше, чем тебе. Я уже повелел ему сбыться. Говори, где. Место? Исход?
О, какое волнение, какой трепет: предсказывать уже сбившиеся события эпических веков!
— У Труа. Прекрасные и бескрайние Каталаунские поля… — «И вот нашли большое поле, Есть разгуляться где на воле» — полезло гимназическое… как-никак экзамен.
— Кто встретит меня у Труа? — угрожающе вопросил Аттила.
Такой неожиданно грозный тон вождя гуннов вогнал меня в оторопь: что не так, разве я ошибся?
— Кто приведет войска? Кто будет во главе? — вопросил он уже не так свирепо — лишь давая понять, что Теодорих ему не ровня, и он идет навстречу другому.
Огни светильников нервно трещали.
Я вздохнул с облегчением: мне было, что ответить.
— Аэций, — тихо намекнул я.
Да, командующим вражеской армии будет Аэций — «последний римлянин», пытавшийся, как атлант, поддержать всю массу заваливавшейся империи. Тщетно! Битву он не проиграет, но вскоре после неё будет убит своим же императором, как опасный соперник. Империя обречена.
Аттила осклабился вдруг и блаженно прикрыл глаза.
— Аэций… — шепотом повторил он за мной. — Мой брат Аэций.
Конечно! Когда Аттила был союзником Рима, получив от него гражданство и «маршальское» звание, они вместе воевали с варварами. Другими варварами. Они были командирами-однополчанами. Аттила учился у Аэция римской стратегии и тактике… Возможно, у них были общие на двоих военные советники. Вроде Демарата… Да и жив ли он еще, Мастер Этолийского Щита, или я видел его во сне?
— Базилевс! — распугав масляные огоньки вокруг, налетел голос Ореста. — Мыслимо ли? Аэций и король Тулузы — лиса и волк. Скорее мы, римляне, перенесем свою столицу в Иудею, нежели Теодорих оставит войска под началом Аэция. Базилевс, этот гипербореец, настоящий ли, мнимый ли, просто зубоскалит!
Теперь я понял, почему Орест, тоже один из последних римских патриотов, проиграет свою партию варварам и, окончательно погубив империю, сам погибнет ни за грош. Он не будет знать жребия, который выпадет на боевых костяшках…
— Орест, Орест, — мирно перебил Аттила своего полководца и отца будущего последнего императора Рима. — Сегодня ты слишком честен, Орест, потому простодушен. Тебе не понять, какое доброе предзнаменование привез нам посланник богов, гипербореец он или нет.
