— Пора проверить и другое, — сказал Аттила и снова остро посмотрел на меня. — Может, это римские боги послали тебя, опасаясь, что я направлюсь в пределы Рима со своей армией?
— Ни один из тех богов или демонов, которых я видел, не был похож на римского бога. Они выглядели… — Я подумал и решился: — …варварами.
— Орест, может, твои боги так ослабли? — весело спросил Аттила.
— Если это они, то, тем менее, они еще способны сжигать ударом молнии, — осторожно, но вполне ревниво заметил «римский полководец при дворе Аттилы».
— Не они… Они просто воспользовались силой гиперборейца, залезли без спроса в его сердце и теперь пугают нас, — коротко и четко рассудил Аттила.
Пожалуй, и я не придумал бы лучшего объяснения всем чудесам, чем одержимость нечистым, но целеустремленным духом.
— Так что нас ждет в грядущем, гипербореец? — спросил меня Аттила. — Ты ведь, по слухам, еще и прорицатель.
Такого экзамена по истории я никак не ожидал!
Отрешенно, без холодного гимназического ужаса, я осознал, что мои виды плохи, грядет «неуд», ибо все великие победы гуннов уже позади. Ничего хорошего предсказать не удастся, если только не врать, как все оракулы.
Я прикинул сроки… В Истории противостояния Аттилы и Рима оставалось одно, самое великое событие — битва на Каталаунских полях в Галлии, нынешней Франции… на цветущих полях Шампани. Величайшее сражение на исходе Древности. Гуннские орды против союзных войск римлян под командованием легендарного Аэция и готов тулузского короля Теодориха… Одна из самых кровопролитных боен в истории мира. Кровь окрасит реки до дна. Погибнет сотня тысяч или больше. Римляне и вестготы припишут победу себе, а гунны с их племенами-союзниками — себе… Точь-в-точь как в истории с Бородиным… Но тогда, на исходе Древней Истории, уставшие армии сомнамбулически разбредутся в разные стороны Европы, оставив убитым продолжать сраженье на небесах, а летописцам — выполнять повеления своих хозяев… Это великое, но никчемное сражение на отшибе империи окончательно подорвет дух Рима и силу гуннов… Или его исход тоже решался шулерским жребием эллинских «масонов», сидевших в штабах противоборствующих сторон?
Я помнил по учебникам, что Аттила собирался пойти прямо на юг, на Рим, но как бы передумал.
Я так и сказал:
— Наступающее лето неблагоприятно для походов на юг… Базилевс, тебя ждет Галлия.
Я ожидал любого ответа, но только не того, что Аттила кивнет с таким удовлетворением, даже энтузиазмом.
