Марина хмуро посмотрела на Николая.
— Восемьсот лет сюда одних тунеядцев тянуло, что ж непонятного? Зарядилась земля… человеческой нечистой силой.
— Выходит, не виновны все вы — Хоружий, Твертынина, ты вот… тихо проговорила Марина. — Раз гнилое место, раз намагнитилось тут все тунеядством и подлостью за восемьсот лет, значит что же, вы все чистенькие… наивные… без вины виноватые?.. Затянуло в водоворот ничего не поделаешь… Не устояли бедные против гипноза?..
Николай оторопел:
— А я что, оправдываюсь? Кто не без греха? Нашлась слабина в душе — вот и поймали… А может ты знаешь, как теперь справиться со «щучьим велением»?
— Не надо было подачки хватать…
— А вот вас-то, которые хоть не хватали… но помалкивали — вас-то что так мало оказалось?
Помолчали, невесело глядя друг на друга.
— Того бы старика спросить, — пришла к Николаю мысль. — Глаза у него… будто все понимал. Может, он знает… противоядие? Только бы пустили нас…
Николай толкнул дверь в первую комнату и радостно вздохнул: древняя пустошь оказалась на месте.
Старик не успел уйти далеко. Оставив Марину в дверях сарая, Николай кинулся его догонять.
— Дедушка, что делать теперь? — спросил он, переводя дух. — Этот Гнилой Хутор еще триста лет стоять будет. Столько еще народу… испортит… Как с ним справиться? Может, знаете?
— «Испортит», говоришь, — усмехнулся старик. — Чистую душу, крепкую не испортишь. Только хищную да пугливую… А что, Коляя боишься?
Окурошев опустил взгляд.
— Из должничков его? Поймал тебя силком?
— Поймал, — кивнул Николай.
— Поздно спохватился?
— Поздно…
Старик помолчал.
— Распахать бы место, да хлеб посеять — вот и вылетела бы из него вся нечистая сила.
— А что ж в ваше-то время не засеяли?
— Да поди догадайся сперва… — махнул рукой старик. — Это уж ты мне глаза раскрыл… Эк, триста лет — срок какой немалый… Надо-ть распахать. А кому нынче? Мор был в деревне… Да и на Гнилом Хуторе одни ямы да кочки нечистая намесила, чтоб не думали пахать… Куда ни кинь — всюду клин. Теперь уж при вас распахивать надо.
— Распашешь тут, — развел руками Николай. — В нашем времени на этом месте целый институт… ну, дом такой… величиной с крепость.
— Плохо дело, — качнул головой старик. — Вот бы детишек малых в твоем доме поселить. У них души ясные, с ними нечистой труднее справиться. Пусть ладят там что доброе, играют кто — в гончара, кто в кузнеца. Надоумить их надо на такую игру…
