— А может сейчас? — не отступал Мыльников. — Ребята, чего молчите?
— Время детское, — отозвался Старцев. — Спать все равно рано.
— И покурим опять же по второму заходу, — не упустил случая Мыльников сострить. Он потянулся к кисету.
— Женя у тебя в кармане запасец такой, что на троих хватит, — напомнил друг Старцев о недокуренной папиросе.
Мыльников без стеснения ответил:
— Это НЗ. На утро припасен, — и стал свертывать новую цыгарку.
— Курите, курите, пожалуйста, — улыбаясь сказал комиссар.
Ребята с нескрываемым любопытством смотрели на комиссара. Паша Старцев задумчиво подпер скулы кулаками. Женька Мыльников потихонечку покуривал и отмахивал в сторону едкий дым. Я смотрел на лицо комиссара и ловил себя на мысли, будто бы мы с ним раньше где-то встречались…
Комиссар раскурил трубку, с наслаждением, как заядлый курильщик, затянулся.
— Мне тридцать лет. Родился на Киевщине. В семье нас росло десять братьев. Работать начал с четырнадцати лет на мельнице у кулака. Позже уехал в Николаев, устроился на завод в котельный цех, "глухарем", — так тогда называли котельщиков… В комсомоле с 1928 года. Член партии с 1932 года.
Учился я на рабфаке, на курсах штурманов и в промакадемии. Был пограничником и комсомольским работником. Затем работал в горкоме партии. В августе этого года а Политуправлении Южного фронта получил назначение в наш 210-й авиаполк. Вот коротко и все.
Комиссар аккуратно выбил погасшую трубку, положил е в карман и, попрощавшись с каждым из нас за руку ушёл.
Позже в разных фронтовых ситуациях мы ещё ближе познакомились с комиссаром Лещинером. И всегда он оставался для нас наставником, доступным товарищем, обаятельным и очень обходительным человеком.
Первый боевой вылет
Наконец наступил долгожданный день — 28 декабря 1941 года — день моего первого боевого вылета.
Настроение у меня, как и у всех ребят, было радостное. Совсем недавно начался разгром фашистских захватчиков под Москвой. Враг бежал бросая технику, оставляя наши города и сёла.
Мы сидим в землянке вблизи от стоянки самолётов. Жарко палит печка-буржуйка. На нарах аккуратно постлана солома. Маленький стол, на котором подмигивает походная лампа сделанная техниками из гильзы снаряда.
Немногословный и сосредоточенный капитан Сурай смотрит на карту, развернутую на столе.
— Идете девяткой. Ведущий Раубе — Гуржий. Ведомые: справа — Дорогавцев, слева — Ерошкин.
Напряженно слушаю капитана, ем, как говорится, его глазами, а в голове одна мысль: "Пошлет или нет… "
