— Ваш ребенок плачет.
Ее огромные глаза метнулись к Блейку.
— Думаете, я этого не слышу? — вспылила она. — Я жду, когда вы уйдете!
Он холодно разглядывал ее, не сводя проницательных угольно-черных глаз. И все ее тело стало таять — между тем как кровь вспенилась и забурлила, наполняя каждую клеточку энергией и жизнью.
Она должна успокоиться. Но разве это возможно, когда Блейк находится с ней в одной комнате?
Его веки казались отяжелевшими.
— Хотите какао?
Банальные слова были произнесены хриплым тоном, который посеял в ней сумятицу. Она поспешно села спиной к нему.
— Нет! — выдавила она сквозь зубы. — Просто уходите!
Его рука неожиданно коснулась ее плеча. Пальцы неспешно заскользили по бретельке взад-вперед. На секунду ей показалось, что он собирается обнажить ее грудь. Она почувствовала, как каждый дюйм ее тела затрепетал в предвкушении.
— Спокойной ночи, — пробормотал он жестким, решительным тоном и ушел.
Хлопнула дверь. Дрожа, Николь спустила бретельку, отчетливо ощущая горящие отпечатки его пальцев, до сих пор жгущие кожу.
— Ох, Люк. Мое сокровище, — в отчаянии прошептала она, прикладывая его к груди. — Я совершила ужасную ошибку. Он презирает меня. Я подвела твоего дедушку.
Николь откинулась на стуле и сидела так до тех пор, пока сумятица в мыслях немного не улеглась.
Утром она займется собственными расспросами. Наверняка найдется кто-то, кто помнит Джайлза Беллами.
* * *
Шесть часов. Николь потихоньку упаковала свою сумку и подготовила все необходимое для Люка. Он почему-то плохо ел и капризничал, поэтому ей потребовалось больше времени, чтобы одеть его в голубой комбинезон.
Но этим утром она чувствовала, что справится с чем угодно. Несмотря на переполненную мыслями голову, спала она хорошо. Впрочем, это было неудивительно, ибо предыдущий день измотал ее до предела.
Николь надела одну из своих любимых расклешенных юбок и безрукавку, затем прибралась в комнате, чтобы не слишком обременять миссис Картер или Мейзи после своего отъезда.
Ее игра с Люком до завтрака была короче обычного.
— У нас с тобой много дел, солнышко, — пробормотала она, легонько поглаживая крошечные розовые пальчики на ножках. — Надо повидаться с людьми, восстановить доброе имя моего отца. Идем, маленький. Подожди здесь, в колыбельке, пока мама все устроит.
Она запустила движущуюся музыкальную игрушку, которую миссис Картер приладила к люльке, и на какое-то время Люк перестал хныкать и завороженно уставился большими голубыми глазками на вертящуюся музыкальную ферму.
