— Если хорошо платят — почему бы и нет, — соглашаюсь я. — Но может, хотя бы намекнете?
— Мы оказываем нашим клиентам разносторонние услуги. В том числе и услуги по сопровождению. Так, с некоторыми музыкантами мистера Хьюрона мы ездили в концертный тур. А недавно сопровождали одного подопечного на важные переговоры в Берлин…
— Такие услуги оказывают отделы по связям с общественностью в звукозаписывающих компаниях, а вы, кажется, уверяли, что занимаетесь какими-то поставками.
— До этого мы контрабандой ввезли из Испании партию распятий семнадцатого века в контейнере с керамической плиткой.
— Правда?!
— Возможно. А может быть, я нарочно вас обманываю, чтобы заинтриговать. Как вы проверите?
Мы подходим к тяжелой деревянной двери с витражным слуховым окошком. Марабу нажимает кнопку звонка. Мы слышим, как внутри дома эхом отдается звон колокольчика. Через секунду дверь распахивается. На пороге стоит коротко стриженная блондинка в ярко-красном брючном костюме. Кажется, она рада нас видеть; улыбается, как будто ей глотку щекочет солнечный луч.
— Ух ты, класс! Вы так рано — супер! Оди сейчас кое-что закончит и выйдет.
— Кармен — одна из протеже мистера Хьюрона, — поясняет Марабу, видя недоуменное выражение моего лица.
— Ах да-а-а, извините, — спохватывается Кармен, одаряя меня белоснежной улыбкой. — Вы кто — пресса?
— Уже нет.
Она тут же теряет ко мне интерес, хотя улыбка становится лишь чуть-чуть суше.
— Входите, входите же! Если хотите, пойдемте в патио, я принесу вам чаю.
Она идет вперед, цокая высоченными шпильками. Туфли на ней красные, лакированные.
В сравнении с шикарной юной красоткой дом кажется несколько старомодным. Выцветшие персидские ковры на деревянном полу приглушают цокот каблучков Кармен. На мой вкус, мебели в доме многовато; повсюду какие-то тяжелые диваны тикового дерева и массивные потолочные балки. Ленивец крепче прижимается ко мне. Я смутно чувствую неприятный запах, как будто где-то что-то протухло, и наконец соображаю: так пахнет застоявшаяся вода в вазе из-под цветов.
По пути я заглядываю в столовую, где под громадной люстрой стоит стол из кладрастиса на двенадцать персон; люстра напоминает свадебный торт, перевернутый вверх тормашками. В лучах солнца медленно летают пылинки, которым удалось преодолеть заслон плюща и пуленепробиваемых стекол. Кто-то разбросал на столе изюм в шоколаде — видимо, давно, потому что с виду он совсем окаменевший.
— Мистер Хьюрон только что переехал сюда?
