— Да? — Лоретта просунула руку сквозь плющ, ориентируясь на звук. Она нашла ручку и потянула, но дверь не открылась. — Мне придется разрезать плюш, подождите. — Она защелкала ножницами. Когда большая часть плюща была срезана и Лоретта увидела дверь, она со всей силы потянула за ручку. Петли заскрипели, и дверь приоткрылась, но недостаточно широко, чтобы соседка могла в нее пройти. — Черт. Вы можете толкнуть?
— Попробую. — Шарлотта захихикала. — Если ничего не выйдет, думаю, я всегда могу обойти вокруг и позвонить к вам в дверь.
— Тогда это уже будет совсем не приключение. Давайте, толкайте, а я потяну.
Ржавые петли взвыли, словно от страшной боли, и вскоре Шарлотта смогла протиснуться в образовавшуюся щель. Лоретта улыбнулась.
Шарлотта вовсе не походила на чью-то любовницу. Она была вполне хорошенькой, даже красивой, помогла бы сойти за гувернантку. Во-первых, совсем не юная, по крайней мере, ей было примерно столько же лет, сколько Лоретте. Черные волосы покрыты маленьким накрахмаленным чепцом, каких Лоретта не носила уже тысячу лет. Уродливое серое платье застегнуто до подбородка, а вокруг шеи аляповатое фишю. С таким же успехом на лбу у женщины могло быть написано: «Непорочная старая дева».
Но, разумеется, этого не может быть.
— Ох, какая же красота! — Шарлотта восхищенно оглядела сад. — Я наблюдала из окна своей спальни, как его разбивали. Они все трудились как дьяволы. Даже лорд Коновер копал. — Она понизила голос: — Он снимал рубашку. Ей-богу, вы счастливица.
Лоретта фыркнула:
— Он и есть дьявол.
— Ох, моя дорогая, вы понятия не имеете, что такое настоящий дьявол. Портрет сэра Майкла Ксавьера Байарда нарисован прямо рядом с этим словом в словаре доктора Джонсона.
— Тогда почему… — Лоретта осеклась. — Простите меня. Это не мое дело. — Ей не хотелось рассказывать о своих отношениях с Коном.
Шарлотта села на каменную скамью и подставила лицо солнцу.
— Это довольно длинная, грязная история. Скажем просто, что порой семейные обязательства вынуждают нас идти на нечто неприятное, а то и вовсе отвратительное.
— Совершенно верно, — согласилась Лоретта, гадая, как там ее шалопай братец ладит со старым пнем доктором Гриффином. — Давно вы здесь живете?
— Достаточно. Иногда кажется, что уже целую вечность. Но, по крайней мере, мне больше не придется лицезреть этих дурацких херувимов.
— Прошу прощения?
— Вы же слышали мою маленькую гневную тираду? Грохот, звон и крики. Я только что разбила, без сомнения, ценные, но совершенно вульгарные маленькие статуэтки, которые принадлежали моей предшественнице. У меня в спальне есть еще. Хотите помочь мне покончить с остальными?
