Девушка открыла дверь квартиры и вошла. И тут же застыла на месте. Потому что на диване в их маленькой гостиной лежало самое изумительное платье, которое Пэтси когда-либо видела. Довольная произведенным эффектом Марджори произнесла:
— Я думаю, тебе пойдет.
Пэтси бросилась к наряду. Ей не терпелось рассмотреть его во всех подробностях.
— Где ты взяла такую красоту? — наконец спросила она подругу.
— Неделю назад нам привезли несколько новых платьев из Парижа. Мы еще не выносили их в торговый зал, и я подумала… — тут Марджори смущенно потупилась, — что могу без проблем воспользоваться одним из них.
Пэтси побледнела и отложила сверкающую материю в сторону.
— Мардж, но ведь ты не имеешь права… Что скажет твой начальник, когда узнает?
— Он не узнает, — самонадеянно заявила Марджори. — И к тому же это всего лишь на один вечер. Не волнуйся, Пэтси. Лучше примерь его поскорей.
Пэтси молчала, раздираемая противоположными желаниями. С одной стороны, принципы требовали, чтобы платье немедленно вернулось в магазин. А с другой стороны, провести вечер в подобном великолепии было настолько заманчиво…
Я только примерю его, сказала себе Пэтси. Совсем необязательно его потом надевать. Может быть, оно мне не понравится…
Но в глубине души Пэтси знала, что уже влюбилась в этот сногсшибательный наряд.
Пэтси ловко выскользнула из своей одежды и натянула прохладное платье. Немного повозившись с бретельками, которые никак не желали укладываться, она подошла к шкафу и распахнула дверцу, чтобы посмотреть на себя в зеркале.
Увидев свое отражение, Пэтси на мгновение зажмурилась. Было невозможно поверить в то, что красавица, стоявшая напротив, это она, Патрисия Торнвальд.
Марджори не ошиблась с выбором платья. Ткань цвета морской волны с переливами голубого и зеленого удивительно оттеняла темные волосы и глаза Пэтси. Длинная струящаяся юбка подчеркивала изящество стройных бедер девушки. Полупрозрачный верх был украшен маленькими бусинками. Спина и руки были полностью открыты, лишь несколько бретелек, расположенных на спине крест-накрест, соединяли юбку с верхом.
— Тебе еще несколько лилий в волосы вплести, и ты будешь настоящей русалкой, — восхищенно проговорила Марджори, которая неслышно вошла в комнату.
Пэтси залилась краской смущения. Похвала Марджори была невыразимо приятна.
— А тебе не кажется, что оно слишком… открыто? — тихо спросила она.
Дочери Джерома Торнвальда не пристало носить такой вызывающий наряд…
