Я вдохнула поглубже и вышла из-за статуи, чтобы представиться.
Когда он повернулся поздороваться, я пережила потрясение, к которому не была готова.
Он был красив!
Помимо гривы темно-каштановых курчавых волос и очков в роговой оправе, у Оливье оказались изумительные зеленые глаза, чистая веснушчатая кожа и прямой нос. Я инстинктивно улыбнулась. Ожидая интересного собеседника, с которым можно и поспорить, я поспешно изменила мнение и быстренько сделала кокетливое лицо.
— Привет, я Дженнифер, — неизвестно для чего назвалась я (мы оба видели фото друг друга), протягивая ему руку. Его пожатие было твердым и теплым.
В нескольких футах от нас мужчина средних лет терпеливо ждал, пока его пес добавит очередную кучку дерьма к уже имевшемуся в парке. Мужчина коротал время, безразлично наблюдая за нами. Мы явно пришли на свидание вслепую. Может, он радовался, что выше этого? Или грустил, что в такой прекрасный вечер его единственным спутником был какающий пес?
Я старалась не слишком нервничать из-за свиданий (если не считать Андерса, разумеется), поскольку знала, что кандидатам приходится труднее, чем мне. До того как встретиться со мной, они рассматривали это событие как нечто вроде брошенного им вызова, поскольку они, их ОК и постепенно большинство их друзей включались в организацию идеального свидания. Мой марафон встреч был чем-то вроде уличного карнавала, где каждый кандидат и его группа стремились изготовить и показать шикарнее всего оформленную платформу.
Кроме того, этот марафон показал, насколько велик дух соперничества в мужчинах. Они были невероятно озабочены тем, что могут организовать остальные семьдесят девять кандидатов и что кто-то непременно окажется лучшим, и поэтому совершенно забывали одно обстоятельство: в свое время им придется встретиться с реальной живой женщиной (со мной). В результате первые полчаса свидания бедняги страдали от ШРС (шока реальности свидания) и вся моя энергия уходила на то, чтобы помочь им благополучно пережить переходный период пока они не начинали чувствовать себя достаточно нормально, чтобы быть нормальными.
Однако поскольку я не ожидала, что Оливье окажется таким красивым, — кроме того, ему, как французу, было совершенно безразлично, о чем я думаю, — меня застали врасплох и я сама в полной мере ощутила пресловутый ШРС. Язык немедленно перестал меня слушаться, и я пустилась в маниакальную болтовню о том, как моя мать и сестра когда-то жили в Париже, и, не правда ли, погода потрясающая, и насколько Париж лучше Лондона, потому что гораздо меньше размерами, и о, как я люблю Марё, там так много милых магазинчиков…
