Оксана закрыла окно, дождь уже бил в стекла. Она бросила чертеж на постель, быстро надела резиновые сапоги, брезентовый плащ, подняла капюшон и, выбегая из комнаты, повернула выключатель.
На какие-то мгновения весь Эос заливался ослепительным светом. И тотчас снова погружался во тьму, будто хлещущий ливень гасил молнии одну за другой.
Окно в доме хранителя заповедника светилось. Оксана только собралась постучать в дверь, как Шелех в брезентовом плаще и лопатой в руках появился на пороге.
— Нужно спасать мозаику, — озабоченно проговорил он. — Я побегу к Сергею Ивановичу.
— Нет, нет, — остановила Шелеха Оксана. — Куда ему в такой ливень! Сами управимся.
Спотыкаясь и скользя в своих резиновых сапогах, которые от налипшей грязи сразу стали пятипудовыми, Оксана и Шелех пробирались на участок. Теперь молнии сверкали почти беспрерывно, сливаясь в сплошной ураган огня. При их свете стали видны люди, работавшие в котловане. Двое стояли по грудь в раскопе, а третий — это был Лаврентьев — сверху что-то показывал им рукой. Толем и фанерными щитами накрывали мозаику. Шелех и Оксана присоединились к работающим.
— Щиты получше присыпьте землей, чтобы ветром не сорвало! — кричал сверху Лаврентьев...
Наконец дождь стих. Помогая друг другу, археологи выбрались из раскопа. Первой появилась Оксана. Лаврентьев, заботливо подавая ей руку, заметил с упреком:
— Мы бы сами управились... Еще простудитесь, что я тогда Роману скажу!.. Вам совсем не нужно было бежать сюда.
— А вам?
— Я все-таки начальник экспедиции.
— Но ведь мозаика на моем участке! — парировала Сокол.
Лаврентьев промолчал, думая про себя, что он бы удивился, поступи Оксана иначе.
— Завтра копать не будем... Пусть раскопы просохнут, — сказал Лаврентьев прощаясь.
Дождь, который снова пошел под утро, только что кончился. По Эосу с шумом неслись к морю бурные потоки.
Обходя лужи, Оксана прошла из заповедника в Терновку. На ней светлый летний костюм и синяя шелковая косынка. В руке она держала продолговатый холщовый саквояж. Очевидно, Сокол собралась в дорогу.
Еще издали она услыхала шум работающего мотора. Машина Тургиных с открытым капотом стояла у их дачи. Тургин вытирал руки паклей — видимо, он что-то исправлял.
— Павел Александрович, здравствуйте! Вы не в город собрались? — спросила Оксана.
— В город.
— Можно с вами?
— Пожалуйста. Оксана Васильевна... Вам куда?
— Из-за дождя выходной. Надо хозяйством заняться.
— Прошу вас. — Тургин распахнул дверцу
