Белая бабочка | страница 59

У подножья каменной глыбы то гасли, те вспыхивали, качаясь на воде, голубоватые искры.

Коля подошел, набрал полную пригоршню светлячков, и в волосах Ляли тотчас засветились маленькие огоньки.

— Вот досада! — воскликнул Коля. Ляля удивленно посмотрела на него. — Будь у меня сейчас магний... Это ведь чудеснейший кадр! Просто на обложку «Советского Союза»! — Он смотрел на Лялю восхищенными глазами.

Девушка безнадежно махнула рукой:

— Вы только и делаете, что щелкаете да обещаете.

Коля уже готов был разыграть обиженного, но, увидев на лице Ляли выражение задора и милого лукавства, улыбнулся и сказал:

— Ловлю вас на слове. Пленки с вашими портретами заняли всю мою фотообитель. Хотите посмотреть?

Малыгин привел Лялю в небольшую, скромно оборудованную лабораторию. На стенах висели снимки памятников, раскопов, увеличенная фотокопия декрета Пилура, фотографии Лаврентьева, Оксаны.

На проволоке, прикрепленные металлическими защепками, сохли пленки. Коля снял одну и, показывая ее на свет, спросил Лялю:

— Узнаёте?

Со всех тридцати шести кадров улыбалась Ляля — плывущая по морю, вышедшая из воды, прислонившаяся к скале...

Малыгин отцепил вторую пленку и медленно стал раскручивать ее перед глазами Ляли.

— А это кто?.. Опять вы! — торжествующе объявил Коля. — Этот снимок мне нравится больше всех.

— Но такого не будет, — с лукавинкой в голосе заметила Ляля, показывая на большой портрет Оксаны. Сокол была сфотографирована на фоне чертежей, и на самом большом из них можно было прочитать надпись: «Урочище Ста могил».

— Композиция, честно говоря, заимствована, — признался Малыгин. — Помните лучший портрет Маяковского?

— На фоне плакатов РОСТА?

Коля кивнул головой.

— Когда Сергей Иванович вернулся из Рима, он повторил здесь свой доклад и демонстрировал чертежи Оксаны. Я ее тогда и увековечил.

— Хороший снимок.

— Но ваш будет не хуже. Хотите, напечатаю пробный? — предложил Коля. — Только сбегаю за бумагой. У меня там несколько листов высшего сорта. Один момент!

Когда Коля вышел, Ляля быстро достала из сумки фотоаппарат величиной со спичечную коробку и, нацелясь на портрет Оксаны, щелкнула раз, другой, третий...

Это походило на головоломку. В куче красновато-желтых черепков, лежащих на столе перед Шелехом, нужно найти именно тот, который станет на свое место. Остап Петрович терпеливо восстанавливал раздавленную землей и временем амфору.

Нижняя остродонная часть сосуда уже была реставрирована. Наметанным глазом Шелех выбирал черепок, прикладывал его к сосуду и, убедившись, что это нужный, клеем смазывал его рваные края.