— Да уж… — откликнулась Люля, с горечью обводя взглядом стены тесной мрачной гостиной.
Конечно, обстановка изменилась. И даже водка, которую она пила, была дешевой!
— Кое-что еще изменилось, детка… — покачала головой Татьяна Ивановна, с печалью глядя на свою питомицу. — Прости, милая, не мне тебя стыдить — я видела, как ты родилась… Но ты ведь не довела до греха?.. Соблюла себя?
— Конечно, няня… — Люля вспомнила Одессу под обстрелом и ночь, которую она провела в доме бывшего губернатора барона Розенкранца: он был в тюрьме и его сын остался один в огромном особняке. Канонада началась внезапно, она не успела уйти и осталась с Сержем Розенкранцем. Что с ним теперь сталось? Вряд ли он жив… Тиф, голод, шальная пуля, тюрьма — причин более чем достаточно… В ту страшную ночь горели доки… Они занимались любовью, глядя, как языки горящей нефти наползают на порт…
Люля вспомнила покосившийся фасад дома на другой стороне улицы, черные проемы окон с выбитыми стеклами, колышащуеся в пустоте белые кружевные занавески… В ту ночь… смерть подошла совсем близко…
— Конечно, нянюшка, — машинально повторила она.
Татьяна Ивановна поджала узкие синеватые губы и покачала головой: она слишком хорошо знала свою воспитанницу, слова не могли ее обмануть.
Жорж Андроников вздохнул, тяжело перевернулся и приоткрыл глаза.
— Я совершенно пьян, — простонал он, покачиваясь, добрел до кресла, уткнулся лицом в подушки и затих.
— Он теперь каждый день с утра до вечера работает в гараже и только что с голоду не умирает. Без вина… и всего остального жить было бы вовсе незачем.
— Бога ты не боишься, Люля.
Девушка спрятала лицо в ладонях и зашлась в отчаянных рыданиях.
— Ох, нянюшка… Как бы я хотела оказаться дома!.. Дома, дома! — повторяла она, нервно ломая пальцы. — За что нас так карают? Мы никому ничего плохого не сделали!..
Татьяна Ивановна легонько погладила девушку по распущенным волосам, пропахшим табачным дымом и вином:
— На все воля Божья.
— Как ты мне надоела, только и знаешь, что Бога поминать!..
Она вытерла слезы, раздраженно дернула плечом:
— Уходи, оставь меня!.. Я устала и злюсь. Не говори ничего родителям… К чему? Ты только причинишь им лишнее огорчение, но изменить ничего не изменишь, поверь мне… Ничего. Ты слишком стара, тебе не понять.
