— Сядьте туда, — велела она.
Джейкоб вышел из темноты у окна, около которого топтался. Свет заливал его, озаряя все поры на коже, но ни один мускул его лица не пошевелился, когда, усевшись, он стал глядеть в сад.
— Я хочу услышать рассказ о вашем путешествии, — сказала миссис Даррант.
— Да, — отозвался он.
— Двадцать лет назад мы тоже так плавали.
— Да, — повторил он. Она пристально посмотрела на него.
«Удивительно неловок, — подумала она, заметив, как он теребит носки. — Но какой благородный вид».
— В те дни… — продолжала она и рассказала ему, как они плыли… — мой муж замечательно в этом разбирался, у него была яхта еще до того, как мы поженились —…и как необдуманно они решили тягаться с рыбаками, и чуть не поплатились за это жизнью, но были так горды собой! — Она выбросила вперед руку, держащую клубок.
— Подержать вам шерсть? — скованно предложил Джейкоб.
— Вы дома помогаете матери, — догадалась миссис Даррант, передавая моток и снова внимательно поглядев на него. — Да, так, конечно, гораздо удобнее.
Он улыбнулся, но ничего не сказал.
Элсбет Сиддонс, перекинув через руку что-то серебряное, кружила рядом с ними.
— Мы хотели бы, — пролепетала она. — Я пришла… — Она не договорила.
— Бедный Джейкоб, — сказала миссис Даррант негромко, как будто знала его всю жизнь. — Они собираются вас заставить принять участие в спектакле.
— Как я вас люблю! — закричала Элсбет, опускаясь на колени рядом с креслом миссис Даррант.
— Давайте сюда шерсть, — сказала миссис Даррант.
— Пришел! Пришел! Пришел! — завопила Шарлотта Уайлдинг, — Я выиграла!
— Там еще одна гроздь, выше, — пробормотала Клара Даррант, поднимаясь на следующую ступеньку стремянки. Джейкоб внизу держал стремянку, а она встала на цыпочки, чтоб дотянуться до высоко висевшей грозди винограда.
— Вот, — сказала она, перерезая стебель. Там, среди виноградных листьев и желтых и фиолетовых гроздей, среди плавающих вокруг островков света, она казалась полупрозрачной, бледной, восхитительно прекрасной. На толстых подставках стояли герани и бегонии в горшках, по стене взбирались помидоры.
— Листья, конечно, пора прореживать, — размышляла она, и один зеленый лист, распластанный как ладонь, полетел вниз, прокружившись над головой Джейкоба.
— Мне все равно уже столько не съесть, — проговорил он, глядя вверх.
— Это все же так нелепо, — начала Клара, — ехать сейчас в Лондон.
— Дико, — подтвердил Джейкоб.
— Тогда, — сказала Клара, — вы непременно должны приехать на будущий год, и по-настоящему, — добавила она, быстрым движением отхватив еще один виноградный лист, выбранный, пожалуй, наобум.
