А интересно, каким в детстве был Росс, неожиданно задалась вопросом Саманта. Ну, явно не тихим и боязливым, наверняка самоуверенным и отчаянным.
Они въезжали все дальше в глубь национального парка. Саманта непрерывно оглядывалась вокруг, испытывая какие-то необычные, острые ощущения.
— Эти места могут посещать только натренированные люди, — заявил Росс. — Но надеюсь, наша команда справится с любыми трудностями. Скоро мы попадем туда, где еще практически не ступала нога человека. Лишь самые отважные способны забраться в такую глушь. Однако обещаю — будет интересно. Ночевки под открытым небом, пикники у костра, купание под водопадами, созерцание горных пейзажей… А Джоу будет рассказывать нам древние мифы, и мы будем внимательно слушать его. Старый абориген знает много интересного.
— Как здорово! — Саманта повернулась и улыбнулась Джоу Гулатте. — Так хочется поскорее обследовать эти волшебные места. Сколько можно собрать уникального материала! Джоу, ведь я пишу и иллюстрирую книги для детей, — сообщила она охотнику.
— Росс говорил мне об этом, — ответил тот.
— Хочешь, продемонстрирую свои способности? — спросила Саманта.
— Конечно, — он тепло улыбнулся.
Джоу нравилась эта рыжеволосая девушка — красивая и дружелюбная, в которой не было ни капли апломба.
Саманта достала блокнот, карандаш и принялась за работу. Через несколько минут она протянула рисунок Джоу.
— Вот это да, мисс! — Охотник даже посерьезнел, но потом забавно хихикнул. — Да вы и меня нарисовали. Только уж слишком я здесь красив!
— Ну-ка покажите! — Росс протянул руку, чтобы взять блокнот.
— Я могла бы нарисовать и лучше, если бы не ухабы, — быстро сказала Саманта.
— Тебе незачем оправдываться, — Сандерленд внимательно рассматривал листок бумаги. — Мои поздравления! Ты создала настоящий шедевр. Джоу войдет в историю. Ты — гениальная художница.
— Ну, спасибо, — смущенно произнесла Саманта и покраснела. — А хочешь, я нарисую и тебя?
— Может, потом, когда узнаешь меня получше? — Росс повернулся к ней лицом. Она увидела какой-то странный блеск в его глазах, отчего ей стало даже не по себе.
Однако девушка быстро взяла себя в руки и заявила спокойным тоном:
— Хорошо, не будем торопить время. Но рисунок-то отдай Джоу.
— Я думаю, дружище, тебе нужно вставить это творение в дорогую рамку, — Сандерленд рассмеялся, передавая листок Гулатте.
— Я так и сделаю, — серьезно ответил охотник-абориген и прибавил с почтением: — Вы — великая художница, мисс.
