— Если бы я не вытолкнул машину из-под грузовика.
— Из-под? Я думала, вы толкнули машину под грузовик!
— Так вы решили, что это я был виновником аварии?
— Да. Вы сказали… И крыло машины было разбито… — А ведь Рико говорил: «Если бы не Витторио… рискуя жизнью… сделал такое, что с ума сойти можно». Она думала, что Рико говорит про вызволение матери из горящей машины… — Расскажите, — умоляюще попросила Одри.
Не переставая хмуриться, он объяснил:
— Нарушитель толкнул Рико под грузовик. Грузовик зацепил их бампер и развернул под таким углом, что капот должен был неминуемо попасть под его колеса. Я пересек разделительную линию, ударил крылом в машину Рико и отцепил ее. К несчастью, от случайной искры загорелся разлившийся бензин…
— О Боже, — в ужасе прошептала она. — Все могли погибнуть.
— По моей вине… — тихо сказал он.
— Но если бы вы ничего не сделали, грузовик… — Она осеклась и судорожно вздохнула, представив себе страшную картину. Даже затормозив, грузовик обязательно раздавил бы их. — Если бы не вы, их ждала неминуемая смерть. Верно?
— Тогда я тоже так думал. Но если бы я получше прицелился…
Одри положила ладонь на его плечо и ощутила напрягшиеся мышцы.
— Простите меня. Я должна была сразу все выяснить… Сегодня утром я пыталась позвонить вам, — негромко призналась она.
— Правда? — Он удивленно вскинул брови.
— Да. Чтобы извиниться и поблагодарить вас… Наверно, вы приехали сказать, что вашим родным понадобилась вилла?
— Нет. Я приехал узнать, как у вас дела.
— О… Так вы… останетесь?
— Если вы не возражаете.
— Что вы… Буду очень рада.
Они говорили вежливо, как двое незнакомцев, а Одри хотелось обнять его, самой почувствовать его объятия, прикоснуться губами к его губам, как тогда, в подземелье. Коротко вздохнув, Одри одарила его лучезарной улыбкой.
— Вы поужинали?
— Нет.
Она кивнула и пошла к вилле. Навстречу им вышла Аньеза. Витторио улыбнулся женщине, заговорил с ней по-итальянски, и Одри опять почувствовала себя нежеланной гостьей.
Они ужинали на террасе, обмениваясь пустыми, ничего не значащими фразами, но вскоре запас банальностей иссяк. Одри снова извинилась:
— Мне очень жаль, но я не сильна в светских беседах.
— Это неважно.
— Да, конечно. — Но она чувствовала себя последней дурой, раньше ей не доводилось ощущать ничего подобного. — Я даже не спросила, как ваши руки. Все в порядке?
Он опустил глаза, равнодушно посмотрел на ярко-красные костяшки и пошевелил пальцами.
— Все нормально.
