Можно смело говорить о некоей отрицательной нравственной и политической преемственности политических элит царской империи, позднего СССР и современной "демократической" России. Природа этого затянувшегося национального сбоя в нехватке у политиков духа народности, того, что Пушкин называл русским духом, а философ пореволюционного зарубежья Иван Ильин - русской идеей, являющейся идеей сердца.
Карамзин писал о главенствующем значении русского народного характера, который недопустимо насиловать сверху, или, как говорят сегодня, "форматировать". Эту мысль уловил чуткий Пушкин.
Как же часто наши правители прошедших двух столетий забывали, а то и враждебно относились к русскому народному духу! Именно в этой системной, непрерывно наследуемой до сих пор ошибке следует искать причины наших исторических поражений последних столетий и особенно десятилетий. К 1917 г. русское царство "рассыпалось".
И тогда, и сейчас власть принципиально не слышит русских. Слово Карамзина - о недопустимости такого положения. Ещё в 1792 году мыслитель сделал программное заявление, к которому сегодня надо ещё внимательнее прислушаться: "Кто из нас не любит тех времён, когда русские были русскими; когда они в собственное платье наряжались[?] жили по своему обычаю, говорили своим языком по своему сердцу, то есть говорили как думали?" Карамзин и позже настаивал на необходимости крепить "национальную гордость", поскольку "смирение в политике вредно". Он напоминал об очевидной истине: "Кто самого себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут".
Задолго до революций 1905 и 1917 гг. во властной элите империи русофобия уже стала заметным явлением. Тютчев критиковал пореформенных деятелей, презрительно относившихся к великороссам за их якобы нецивилизованность, а по сути, за особый народный характер, который нельзя подверстать под любимые ими западные образцы. Тютчев говорил, что эти сановники, смолоду пребывая в среде, близкой их немецким и польским матерям, привыкли "медиатизировать" русскую народность. То есть относиться к ней как к средству для каких-то своих аристократическо-олигархических целей.
Тютчев в 1855 г. так подвёл итог царствованию Николая I: "Сознание своего единственного исторического значения[?] совершенно утрачено[?] в так называемой образованной, правительственной России". Это было приговором. Тютчев, знавший верхи империи как свои пять пальцев, отмечал, что "власть безбожна" и "все сочувствия династии - немецкие". Достоевский вторил единомышленнику: "Эх, кабы они в верхах поняли, но ведь ничего не поймут".
