Нарядный, вышитый шелками Невский,
Ковер из ног, ушей и быстрых глаз.
Шершавые чуть шевелятся занавески
На окнах от запрятанных гримас.
А белый дым, сгущенный в катафалке,
Несется медленной и ласковой рекой.
И если это март, то сонные фиалки
Распродаются сморщенной рукой.
Особенная тишина. В ушах вуаль густая;
Дворец и мост, врачебный кабинет.
И если это март. то синь, безмолвно тая,
Вдруг обнажает каменный скелет.
Мгновенье — стук. Мгновенье очень страшно.
Потом улыбка изъязвленных губ.
И рот, который искренно накрашен,
Глотает воздух, копоть, дым и труп.
