Я проснулся оттого, что лежу голый, в обществе трех старух. Они спали.
Головы двух лежали на моих руках. Третья положила свою мне на живот.
Я, моргая, смотрел на их седые распущенные волосы. Они щекотали нос.
Видно, был сквозняк. В ярангу поддувало.
Стоило мне только задуматься о том, что произошло, как старухи заворочались, и все три одновременно проснулись.
- - - Здравствуйте, - - - выдавил я из себя. Они посмотрели на меня, как будто я был дьявол.
- - - Ты кто?! - - - вскрикнула одна.
Остальные молчали. Может, они не могли говорить по- русски.
Я все объяснил. Как мог. Про то, что должен им потереть спинки, я промолчал.
- - - А! - - - Наконец! - - - вскрикнула старуха. Я их не мог никак различать. Точно, они были, как грецкие орехи.
Они все три начали оживленно болтать между собой.
Я сидел голый, съежившись, как кулак на ветру.
- - - Все - - - пойдем - - - уже надо идти, - - - пояснила одна, - - - в баню - - -
И они поднялись. Вышли. Я начал искать свою одежду. Ее не было.
Выходит, я должен был идти голым! Час от часу было не легче! Ебаная жизнь! Ни минуты покоя!
Я стал ругаться, как Танкист.
Потом, когда запал кончился, я остался в тишине, как и был - голый.
Вдохнув, я откинул полость шкуры и вышел.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Первое, что я увидел, - это кучка старух. Первое, что почувствовал, - раскаленный снег под ногами.
Конечно, в этот край пришла весна. Солнце было как начищенная пуговица.
Но все-таки, черт побери, было градусов двадцать. Холодновато. Утро.
Я сделал первый шаг, потом еще. Мошонка ощутимо подтянулась к животу.
Сперматозоиды, наверное, метались. Ветер был такой, про который говорят "легкий бриз".
У меня от него побежали мурашки везде. Волосы вздыбились даже под мышками. Я понял, что это тупик.
И тут я расхохотался. Я увидел себя со стороны. Голый, вставший от холода на пуанты. С подобранной испуганной мошонкой. С лицом глупым, напряженным. Посреди глаз, посреди этой ебаной Арктики, в затерянном стойбище для полумертвых старух...
Хохоча, я шел к ним. Смеясь от души.
Я чувствовал, как тяжесть последних лет скользит с плеч, как рюкзак.
Как становится легко. Я чуть не начал кататься со смеху. Чуть было не рухнул в сугроб.
Я остановился. Я не мог идти. Я хохотал.
Старухи сами подошли. Серьезные, молчаливые. От этого я вообще чуть не упал.
И тут услышал громкий смех. Это был наш хозяин. Он тоже смеялся.
