Открыв дверь, отец удивленно поднял брови.
- - - Во как напился!!!! - - - сказал он и бережно подхватил меня.
Он был счастлив в то утро. Я был похож на него.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я возвращался из школы через квартал, который называли "Колыма".
Здесь в бараках жили те, кто только освободился или кого перевели на "химию".
Здесь меня ни разу не избили. Я был слишком смешной для этого.
Здесь, проходя, я слышал: - - - Чередой за вагоном вагон... С легким стуком по рельсовой стали... Спецэтапом идет эшелон... С Украины в таежные дали... Здесь на каждой площадке конвой... Три доски вместо мягкой постели... И на крыше сидит часовой... Положив автомат на колени - - -
Без музыки, без гитары, просто в открытое окно мужик пел и шил сапог.
У него, я помню, не было ни одного зуба во рту. Он пел тихо-тихо, себе под нос.
Я замедлял шаг. Пахло табаком. На подоконнике стакан, почерневший от "чифира".
- - - Здравствуйте, - - - говорил я.
- - - Здорово, круглый, - - - шепелявил мужик из окна.
И он запевал снова: - - - Не печалься любимая... За разлуку прости ты меня... Я вернусь раньше времени... Золотая, поверь... Как бы ни был мой приговор строг... Я вернусь на родимый порог... И погибну я в ласках твоих... Задохнусь от любви - - -
А дальше я слышал только свист. Видно, он не знал слов. Я проходил рынок, где летом валялись собаки, а зимой лежал грязный снег.
Здесь мясник зарезал карманника.
Я помню его огромного, в валенках, в грязном белом фартуке посреди толпы, с опущенной головой, с опущенными руками.
Он удивленно смотрел на мальчишку, съежившегося в буром мартовском снегу. Тот, сжав глаза, дергал ногами. Говорили, что пацана откачали.
Я их больше никогда не видел. Ни мальчишку, ни мясника. Сам я жил на "Малой земле". Это была окраина. Дальше только степь, суслики, которых мы выливали[2] и жарили на костре, тарантулы, коровьи черепа, трава, жаворонки весной, сокол-пустельга, стерегущий мышь, и тоска, тоска...
Отцветали травы, зацветали вишни, отрастали волосы, отстригались ногти.
Я взрослел. Мастурбируя, я уже кончал со спермой.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я увидел Игоря на рынке. Мы с матерью купили много всего. Сетки резали руки.
Это было в августе. Он стоял в подъезде. Я остановился, мать прошла дальше по рядам, а я остановился.
Его глаза смотрели поверх голов. Меня поразило, что у него в ботинках нет шнурков.
