Теперь я понимаю почему. Кому мы были, на хуй, нужны?!
Наш полк ничего не делал. Сплошные ЧП. Можно себе представить, если полгода я ездил с Сафой "зеркалом".
Слишком много было нас. Слишком много мяса. Оно начинало гнить.
От нас решили просто-напросто избавиться. Из трех рот сделали одну. Две других набрали из молодых, стеснительных туркменов.
Они прилетели в халатах, с глазами газелей.
Представляю, что они пережили. В Новосибирске их выпустили на взлетное поле отлить. А потом снова загрузили. И уже в небе над Якутском они поняли, что надо было съебываться раньше.
"Ломись, пока при памяти и пока ветер без сучков!"
Как говорил наш старшина. Он знал что говорит.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Итак, нам предстояло сесть в брюхо маленького парохода в Тикси и подниматься по Лене до Вилюя. Там ждал новый приказ. Никто ничего не знал толком.
Мы молча, толпой, вошли на корабль.
У этой мыльницы была мания величия. На борту было написано: "Богатырь".
На этом "Богатыре" мы проведем месяц, поднимаясь вверх, к притоку Лены.
А потом будут совсем другие места, другие пейзажи.
Чита, Джида, Гусиное озеро и граница с Монголией. Кяхта. Действительно, нас бросало из крайности в крайность.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Речной флот - это как морской, только тельняшки светлее и больше пьют.
Наш кэп вообще появлялся в рубке только с похмелья. У него тогда была энергия отлить.
Он залетал на мостик по пути из гальюна.
Быстро смотрел на карту, потом недоумевая моргал и всматривался вперед.
Если бы от него не несло перегаром, он был бы вполне романтичен.
А так, мне кажется, он не понимал, что вообще мы все здесь делаем.
Мы вышли в серое, гладкое как шелк, море Лаптевых, капитан дернул какой-то рычаг. "Богатырь" взревел. Это должно было обозначать прощальный сигнал.
Потом раздались громкие пуки. Нас уже пару дней кормили гороховой кашей.
Так мы вышли в открытое море.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Шли дни. Мы плыли весело, толчками.
Команда была гражданская. На нас смотрели, как на зверей. Наверное, им было бы легче, если бы мы сидели спокойно в клетках и ковырялись в носу.
Мы всем мешали. Нас ловили и давали пинка, кое-кто просто мочился за борт.
В гальюнах нужно было себя вести как в невесомости.
Для нас повесили веревки. Мы держались за них зубами. Иначе мы не могли подтереться. Нас качало.
